Аллан хорошо запомнил, где стоит фургон для автотуристов. Всего неделю назад он сам отбуксировал его сюда. Фургон этот был не так уж и помят, но все-таки представитель компании счел возможным выплатить владельцу страховку. Владелец, очень занятой господин, которому основательно надоела вся эта возня, связанная с дорожным происшествием, попросил Аллана за небольшое вознаграждение оттащить куда-нибудь подальше этот «железный лом». Аллан взял сложенную купюру. Равнодушный кивок головы, безразличная улыбка: «Так ты устроишь это дело?..» Авария произошла на Эббот-Хилл-роуд, всего в сотне-другой метров от бензоколонки, и притащить фургон на стоянку не представляло труда. Однако Яисону явно не понравилось, что «железный лом» занимает место на его стоянке, и его надо было убрать как можно скорее. Тогда-то у Аллана и возникла эта мысль.
Догнав жену:, Аллан услышал, что она тяжело дышит. Он тоже порядком устал.
Хотя вещей у них было немного, чемоданы и мешок оказались ужасно тяжелыми. Малыш плелся за ними следом, но упорно не хотел, чтобы его взяли на руки.
Лиза повернулась к Аллану: бледный овал лица под копной золотисто-рыжих волос — они казались еще золотистее, а лицо еще бледнее в предвечернем сумраке — его девочка-жена, еще совсем ребенок, его Лиза.
— Еще далеко? — спросила она.
— Нет, это вон там. За теми кучами.
— Может быть, немного отдохнем?
— Хорошо.
Они поставили вещи на землю. Легкий ветерок высушил их залитые потом лица, принеся с собой легкий запах дыма и гнили. Бледная от усталости, Лиза растерянно озиралась по сторонам.
— Ты слышишь? — вдруг воскликнула она.
— Что именно?
— Как я дышу и как ты дышишь! И стук сердца! Я слышу стук своего сердца! А ты?
Он прислушался. Оба молчали.
— Слышу.
— Как здесь тихо. Подумать только, до чего должно быть тихо, чтоб человек мог услышать стук собственного сердца!
На губах ее играла детская, лучезарная, изумленная улыбка.
— Угу...
— Мне кажется, я сроду еще не была в таком тихом месте,— прошептала она. Ветер дул со стороны бухты. Ни звука не доносилось к ним из города, который
угадывался где-то далеко позади, за высокой оградой, словно мрачная черно-серая масса, всеподавляющая в своей зловещей протяженности, в своих железобетонных формах и конструкциях; Насыпь находилась в глубине узкой бухты, а вокруг были деревья, трава и горы, о которых все давным-давно забыли, и никто больше не знал, что когда-то существовали такие понятия, как деревья, трава, горы, природа, совсем никто, так же как об этом не знали Лиза и Аллан. Даже отдаленный, никогда не прекращающийся рокот машин с Автострады унесло ветром как раз в ту минуту, когда они стояли, вслушиваясь в эту непостижимую тишину.