— Вернуть его к жизни? Трейси, но это же невозможно… Он ведь… — И перед глазами Элины снова возникло распростертое тело Бена за секунду до того, как закрылся занавес.
— Мне все равно! — Трейси уже почти кричала. — Верни его! Я хочу, чтобы он снова был рядом! — Она так сильно сжала руку Элины, что девочке стало больно.
Элина с усилием вырвалась:
— Пойду позову доктора.
К тому времени, когда Элина наконец привела врача, Трейси погрузилась в тяжелый, беспокойный сон. Доктор сокрушенно покачал головой:
— Она на грани истощения… Когда она последний раз ела или хотя бы пила?
Элина задумалась. Время в последние дни так спрессовалось, что трудно было вспомнить, какое сегодня число и как давно произошла эта ужасная трагедия в театре.
— Вчера… кажется, — неуверенно ответила она. — Перед спектаклем Трейси есть не захотела.
— Так дело не пойдет! — сурово заявил доктор. — Ее надо заставить что-нибудь поесть.
Всю ночь просидела Элина рядом с беспокойно метавшейся Трейси и весь следующий день. От еды и воды Трейси отказывалась. Она время от времени приходила в себя, но затем снова погружалась в забытье. Элина дремала рядом с ее кроватью на стуле, просыпаясь вместе с подругой или от ее тревожных криков во сне.
В полночь врач зашел их проведать.
— У нее очень неровный пульс, — сказал он, сжав в руке хрупкое запястье Трейси. — Ее сердце долго не выдержит такого испытания. — Он строго взглянул на Элину, которая стойко несла вахту рядом с постелью больной. — Она чего-то от тебя хочет, — сказал доктор. — Она все время тебя о чем-то просит, умоляет помочь. Если это в твоих силах, то я советую не терять зря времени.
— Думаете, Трейси может умереть? — Элину обеспокоил суровый тон врача и его серьезное лицо.
— У меня еще никогда не было таких впечатлительных пациентов! Она серьезно заболела от горя. Чего она хочет? Как ты можешь ей помочь?
— Она считает, что я могу вернуть Бена к жизни.
Доктор сочувственно погладил Элину по плечу.
— Бедное дитя… Значит, ты ничем не можешь ей помочь. Ее разум сейчас далеко отсюда. Попытайся сама отдохнуть и заставь ее, если сможешь, немного попить. Утром я снова зайду.
И он ушел. Элина слышала, как лифт со скрипом довез его до первого этажа. Дрожа всем телом, она вспоминала его последние слова: он решил, что Трейси сошла с ума. Ему же ничего не известно о когтях, принадлежащих мумии, и о том, почему Трейси так настаивает на ее помощи.
Элина посмотрела на бледное, изможденное лицо подруги. «Она умрет, — подумала девочка. — Вот что она имела в виду, когда сказала, что не может жить без Бена».