Всего на шхуне было 28 человек. Всех их, дорогой читатель, описывать не имеет смысла, потому что с ними вы вполне сможете познакомиться позднее. Но только поведение матросов было свободным и не скованным, глаза их были в меру любопытны, а с мистером Трелони (пассажиром и родственником кораблевладелицы) они держались с тем суровым изяществом и небрежной почтительностью, которые отличают поведение многих моряков.
Шхуна «Архистар» неслась по волнам, шум и беготня на палубе почти стихли, как вдруг…
– Боц-ман-мать-твою! – загремел капитан, что есть мочи, хотя боцман Джонс стоял в двух шагах от него. – Почему кливер полощет, как мочалка у бабы?
– Виноват, сэр! – заорал в ответ боцман, и, хотя кливер не полоскал, потому что шхуна шла круто по ветру, он всё же резво побежал к матросам.
– Эй вы, дохлые крысы! – грозно закричал он им. – Чучела замороженные, юферсом-вас-зацепи! Почему кливер полощет, как мочалки у ваших баб?
И если в голубых глазах капитана прыгали и дурачились чертенята, то у боцмана в каждом чёрном глазу скакало по два огромных весёлых беса, которые и кинулись на матросов. А матросы врассыпную бросились по палубе, рванули, кто куда и наверх, чтобы там, наверху, висеть на вантах* и смотреть на море.
Это были первые минуты плаванья, и тот, кто никогда не ходил под парусом, у кого не начинала вдруг качаться под ногами палуба, кто не слышал крики чаек, провожающих корабль, тот никогда не поймёт всей радости первых минут встречи с открытым морем. Прощай, земля!.. Впереди неведомые острова, шторма и выматывающая качка, болезни и смертельные опасности, и не все вернутся обратно, но сейчас был праздник, общий праздник сильных и смелых мужчин, объединённых общей судьбой.
А капитан между тем посмотрел направо, посмотрел налево, из-под брови глянул вверх, а потом вдруг выдал такую дробь коваными каблуками по настилу квартердека*, что рулевой Скайнес от неожиданности обернулся, почти выпустив штурвал диаметром чуть ли не в рост человека, но встретив вопросительный взгляд капитана, повернулся обратно.
Капитан танцевал фламенко – традиционный танец испанской Андалусии, своими корнями уходящий в мавританскую и цыганскую культуру ХV века, танцевал со всей страстью и пылом, на которые только могло быть способно его молодое сердце. Он то наступал на невидимую партнёршу, отбивая ритм каблуками, то мягко отступал от неё, и стан его выгибался, ладони отбивали темпераментный ритм, а левая белёсая бровь капризно изогнулась. Ах, если бы его видели сейчас десять прекрасных испанок… Да что десять! Сто прекрасных волооких красавиц, то все они, не раздумывая ни на долю секунды, тут же бросились бы в объятия такого танцора-байлаора.