.
Бурцев, подобно своим соратникам, объяснял неудачу «Народной воли» приостановкой террора после 1-го марта и бытовавшими «у некоторых народовольцев» мечтами о захвате власти, поглотившими немало энергии, а в 1881 году погубившими результаты всей прежней деятельности «Народной воли»[259].
Характерные размышления — записи «для себя» — сохранились среди бумаг А.Л.Теплова, близкого к издателю «Народовольца». Теплов был старым революционером, участвовал еще в «хождении в народ». В период кульминации борьбы «Народной воли» он находился в сибирской ссылке, откуда вернулся в 1883 году. Таким образом, он застал «эпилог» народовольчества, и принял позднее личное участие в группе С.М.Гинсбург, носившей преимущественно террористический характер.
В своих заметках Теплое писал, что «террор в "Н[ародной] в[оле]" был не одним из пунктов ее программы, а всею ее программой, ее душою, центральною идеею; без него "Н[ародная] в[оля]" переставала быть "Щародной] в[олей1", что и случилось на с[амом] деле»[260]. По мнению Теплова, «вопросы о захвате власти, о централизации, о национальных стремлениях не играли существен[ной] роли в прошлом революционном движении»[261]. Досталось, как водится социал-демократам, мешавшим, как считал старый народник, выбору русскими революционерами правильного пути борьбы. «Плеханов способствует смущению умов», — такая выразительная фраза содержится в его черновых набросках[262].
Нетрудно заметить, что авторы «Народовольца» по существу фальсифицировали программу и тактику Исполнительного комитета. Их трактовка террора более сходна с проектом программы, предложенным в свое время партии Н.А.Морозовым и отвергнутым ее большинством. Не случайно Бурцев впоследствии перепечатал «Террористическую борьбу» в одном из своих сборников[263]. Правы они были в одном — воодушевить в народовольческом наследии мог прежде всего террор — ведь именно здесь был достигнут успех, плодами которого не сумели правильно распорядиться. Поэтому столь настойчивы были призывы наиболее нетерпеливых пройти по этому пути еще раз, но теперь-то уж, проанализировав причины неудачи народовольцев, распорядиться плодами успеха (казавшегося несомненным) как должно.
Издание «Народовольца» печально закончилось для Бурцева. Он был арестован в декабре 1897 года, а уже в феврале 1898-го приговорен британским судом за побуждение к убийству «лица, не состоящего в подданстве ее величества» к полутора годам каторжных работ. Этим лицом, на защиту которого встала британская Фемида, был Николай II. Единственный в своем роде «литературный» процесс (Бурцев был осужден не за какие-либо конкретные действия, а за статьи в его журнале), стал возможен благодаря тесному сотрудничеству шефа заграничной охранки П.И.Рачковского и главного инспектора Скотланд-Ярда У.Мелвилла, специалиста по ирландскому терроризму. Приложили к у руку и дипломаты, причем на самом высоком уровне - «проблемой Бурцева» лично занимался премьер-министр и одновременно глава Форин Оффис Р. Солсбери