«В Кремле-городе:
1) от Тайницких ворот;
2) от Константиновской Пороховой палаты (близ церкви Константина и Елены.- Примечание автора.);
3) под церковью Иоанна Спасителя Лестницы;
4) от Ямского приказу попереч дороги до Коллегии иностранных дел (близ Архангельского собора.- Примечание автора.).
А что от которого по которое место имеет быть копка сажень и аршин, того он не знает. А та поклажа в тех местах в двух палатах и стоит в сундуках, а какая именно поклажа, того он не знает. А с прошлого 1724 г., как он о той поклаже подал поношение в Канцелярию фискальных дел и по указу из Сената велено о том освидетельствовать, он, Конон, по нынешнее время не доносил, чая, что по тому из Сената указу свидетельство исполнится» [445].
Понятие «прошлый» Осипов применяет здесь не в смысле «вчерашний», «предыдущий», а в смысле прошлый вообще, в данном случае, десять лет тому назад (1724-1734 гг.). Десять лет тщетно он ждал, что его привлекут к выполнению сенатского указа, который, по его мнению, с течением времени не терял своей силы. Разрешение правительства Анны Ивановны на раскопки в Кремле им было получено. Раскопки он произвёл в следующих пунктах:
1. У Тайницких ворот на Житном дворе, подле набережных всех палат.
2. На площади против Иностранной коллегии (за Архангельским собором), где погреба каменные нашлись.
3. Против Ивановской колокольни вдоль площади.
4. У цехаузной стены в круглой башне.
5. У Тайницких ворот, близ Рентереи [446].
«И той работы было немало, но токмо поклажи никакой не отыскал»,- докладывал Присутствию Сената сенатский секретарь Семён Молчанов [447]. Только в двух местах из указанных пяти раскопки Конона Осипова являлись целесообразными и вполне отвечающими своей цели: в Круглой Арсенальной башне и в Тайницких воротах, особенно в первой.
К сожалению, никаких сведений о его работах здесь мы не имеем. В частности, в Арсенальной башне он ничего не сделал. По-видимому, его работы здесь ограничились руководством по засыпке мусором источника, вода которого поднималась всё выше и уже сильно стала беспокоить правительство названной царицы. Под его же руководством и по его же инициативе, надо думать, сооружён и колодезный сруб, впервые тогда опущенный на мусорный слой в полтора метра.
Наиболее благодарными оказались его раскопки в Тайницкой башне, где им был открыт тот самый ход, каким прошёл в 1682 г. дьяк Макарьев; ход оказался сильно обветшавшим со времени похода Макарьева, он требовал основательного крепления. Нужен был лес. Этим воспользовались приставленные к нему для помощи завистники-дьяки Нестеров и Былинский, чтобы подставить «ножку» пономарю, они отказались доставить необходимый материал. Это было преступлением против правительственного указа и культуры, оставшееся безнаказанным. Ни с какой стороны не был к нему причастен Конон Осипов - эта жертва людской зависти, клеветы и невежества.