Но самое удивительное во всей этой истории было то, что в добровольную отдачу меня счастливой сопернице поверили все, и Рита тоже.
— Удивительной души человек, — восклицала Рита про Свету. — И за что только она так меня любит? Подумать только, отдать мне самое дорогое в жизни.
Кажется, именно тогда мне и стали приходить в голову странные, смутные, пугающие меня догадки по поводу и Риты, и Светы, и всех тех, кто приходил в ее дом и с удовольствием жил по странным, смутным законам этого дома, полностью соответствуя чему-то единственно значимому в нем или чему-то единственно в нем возможному.
* * *
— Даже и не знаю, что тебе подарить, — сказала Рита.
Был конец декабря. И в самом конце декабря ожидался Новый год, а сразу же за Новым годом следовал мой день рожденья. Впрочем, до Нового года было еще далеко.
— Даже и не знаю…
Она выдвинула из прикроватной тумбочки полку и задумчиво в нее поглядела.
— Часы! — сказала она. — Пожалуй, я подарю тебе часы. Вот… — еще раз порывшись для верности, она разгребла в полке кучку и вынула из нее часы. Часы были мужские, без футляра.
— Семен Израилевич (последовала громкая фамилия) привез мне в подарок в прошлом году. Но ведь у меня уже есть, я к ним привыкла… Держи, — она решительно протянула мне часы.
— Красивые, — сказала я. — Большое спасибо.
Ритино лицо сияло счастьем.
— Но имей в виду, — Рита шутливо погрозила мне пальцем, — часы дорогие, так что на день рожденья подарков больше не жди.
Новый год мы отмечали вдвоем. Вдвоем в пустой Ритиной квартире. Это был наш первый совместный Новый год. Мы сидели на кухне. Играло радио. На столе стояло праздничное угощенье. Из комнаты глухо доносились звуки телевизионного праздничного концерта. Это была моя идея — встречать Новый год вот так, вдвоем, сидя на кухне и разговаривая, бесконечно и долго, и чтобы без всякого дурацкого телевизора, без всех этих дурацких дежурных острот и радостных песен, — чтобы только вот так, сидя вдвоем, всю ночь, в аромате праздничных блюд на фоне хрусталя, бликующего в шампанском, глядя в глаза друг другу и разговаривая, разговаривая, разговаривая… О, какое наслаждение ждало нас — рассказывать друг другу про всю свою жизнь, узнавать все до мельчайших подробностей, жадно и сладко вбирая в себя чужое, желанное прошлое!
Я летела на встречу Нового года, как на крыльях. Открывшая мне дверь Рита была в старом спортивном костюме. Она всегда носила его дома. Только на этот раз под курткой была тельняшка. На голове у Риты, прямо поверх знаменитой ахматовской челки, лежала свернутая в кольцо елочная мишура.