Хосе Ортега спал — и безмятежно храпел. Он был высокий, крупный мужчина в расцвете сил, а потому храп ему удавался мощный и по-настоящему громкий. Эрнест некоторое время наблюдал за своим приятелем, а потом сверился с часами и бесцеремонно растолкал.
— В чём дело? Я хочу спать! — Крепкий запах перегара принудил венгра отвернуться.
— Три часа пополудни, Хосе. Вставай и съезди на пляж — или хотя бы прими душ.
— Никакого пляжа! Солнце меня убьёт, — Ортега, тем не менее, свесил ноги с дивана и помотал головой. — Зря я столько выпил.
Его мутный взгляд уставился на Эрнеста.
— А ты что, собрался куда-то?
— Уже вернулся. Был в «региде»>6, даже в субпрефектуре, собирал информацию. — И что?
Венгр посмотрел в окно.
— Отрывочные сведения. Архивы часто переезжали, важнейшие документы сгорали при частых пожарах — типичная болезнь всех бюрократических заведений, — словом, до сути докопаться непросто. Однако главные новости пришли с другой стороны.
Он бросил Ортеге на колени утреннюю газету.
— Открывай уголовную хронику. Заголовок: «Ужасное убийство».
Испанец покорно развернул свежий номер таблоида. Чтение на португальском плохо ему давалось, однако смысл публикации он ухватил достаточно быстро. Молодого повесу, умчавшегося в полночь с вечеринки в компании разбитной девицы, наутро обнаружили растерзанным в салоне собственного спортивного автомобиля. Полиция терялась в догадках; разыскивали девушку, под описание которой подходило не менее миллиона кандидатур — молодая, стройная мулатка с волосами цвета воронового крыла. Даже неизвестно было, идёт ли речь об убийстве или о нападении хищного зверя.
— Ты думаешь то же, что и я? — Эрнест пожал плечами. — Можем подождать ещё несколько дней, может, это простое совпадение, и трагедия не повторится.
— О чём ты, Эрнест? Говоришь, как чёртов Шерлок Холмс!
В комнату проскользнула Алиса Тарсила и уселась рядом с Хосе.
— Твой товарищ любит вещи посовременнее — Хэммета, например. «Женщина с серебряными глазами», я угадала?
Язвительные интонации не ускользнули от внимания Ортеги, и он помрачнел.
— Я что-то пропустил?
Губы Алисы Тарсилы сжались в тонкую линию.
— Ничего важного, любимый. Просто Эрнест — душевнобольной. Он хочет оживить покойницу, сочетаться с ней законным браком и завести множество детей. Я ничего не упустила?
Эрнест застонал.
— Хосе, не обращай внимания на Алису. Слово «любимый» здесь стоит реал, поцелуй — два реала, ночь — пятьдесят. И лишь венерические заболевания — за счёт заведения!