Он точно понял ее и сказал:
— Нет, сейчас я отвезу тебя домой. Мне все равно нужно поговорить с Фиаммой. Одевайся и поедем.
Глаза Аллоры заблестели. Гневом и страхом, что он хочет избавиться от нее. Но она ничего не сказала, только натянула платье, пошла в кухню, рывком открыла холодильник, вытащила оттуда бутылку, приложилась к ней и залпом опустошила.
Кай зашел как раз тогда, когда она сделала последний глоток.
— Ты что, рехнулась? — заорал он. — Это же вино!
Аллора пожала плечами, уронила бутылку, которая разбилась о каменный пол, налетела на стол к, отрыгнув «аллора», шатаясь выбралась из кухни.
И после этого без единого слова пошла за ним.
Когда они приехали в Сан Винченти, Кай еще успел увидеть, как бургомистр выскочил из своего дома и на маленьком зеленом «фиате» рванул с места так, что завизжали шины. Кай припарковался неподалеку от его дома. Аллора выпрыгнула из машины и моментально исчезла. Это было на руку Каю: он не хотел, чтобы она присутствовала при разговоре, потому что не знал, как она отреагирует, когда узнает, что развалины дома ее любимой нонны должны быть проданы.
Кай держал на лице свою самую очаровательную улыбку, когда стучал дверным молотком в дверь: никогда не знаешь, не наблюдают ли за тобой.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и Фиамма рявкнула «буонджорно», которое прозвучало так, словно кто-то уронил молоток в жестяную миску.
Тем ласковее было «буонджорно» Кая, что моментально настроило Фиамму на миролюбивый лад.
На ней было слишком узкое цветастое платье, а черные длинные волосы были подколоты вверх и смахивали на разрушенное гнездо. Ярко-красные губы были строго поджаты.
— Что вы хотите? — спросила она чересчур громко.
— Mi scusi, Signora[43], — сказал он. — Меня зовут Кай Грегори, я маклер из Сиены, и у меня к вам разговор. Речь идет о доме покойной Джульетты, о Каза Мериа.
— Пять минут, — ответила Фиамма. — Больше у меня времени нет. Но заходите же в дом, ради бога! Необязательно, чтобы нас слышала вся улица.
Кай поблагодарил ее улыбкой, сказал: «Permesso?»[44] — и последовал за Фиаммой в дом.
В коридоре он вручил ей маргаритки и граппу:
— Для вас к вашего мужа.
— Спасибо, — коротко ответила она и поставила то и другое на комод в коридоре. — Идемте со мной.
В гостиной она уселась на кушетку, расцвеченную похожим на ее платье узором. Оба цветочных узора сбивали Кая с толку. Она почти полностью утонула в мягких подушках, а когда забросила ногу за ногу, то ее колени оказались даже выше груди.
«Господи, как неудобно!» — подумал Кай и присел на краешек кресла.