[58], которые понравились тебе в прошлый раз, и добавлю то, что раскопаю в холодильнике… ага, осталась копченая говядина с прошлых выходных. Вобью яйца, добавлю грудинки, и получится что-то типа карбонары.
– Моя белла синьорина… Если ты уже готовишь, то это здорово.
– Что готовит? – спросил Майло.
– Домашнюю еду.
– Да-да-да.
Робин услышала это и рассмеялась.
– Дорогой, я целый день разговариваю с деревом. Твое прекрасное лицо, дополненное его аппетитом, – и я снова почувствую себя нужной. Плюс – у меня праздник.
– По какому поводу?
– Я только что поговорила сам знаешь с кем, сказала, что не делаю реплики никому – ни ему, ни кому-либо другому. Удивительно, но он оказался джентльменом. Может, это вызвано тем, что он только что после реабилитации… И проявляет не свойственное ему здравомыслие. Какова бы ни была причина, я чувствую себя свободной.
* * *
Когда мы приехали, еда уже стояла на столе – огромная порция спагетти, в три раза больше той, что мы обычно готовим на двоих.
Робин пила вино, мы с Майло ограничились водой и продолжили кофе. Бланш заняла стратегическую позицию справа от стула Стёрджиса, вне поля зрения Робин, и подхватывала спагетти, которые он старался незаметно опускать к самым ее усам. Как только Майло начинал кидать макароны себе в рот, она принималась тереться о его ногу. Если он тер ногою в ответ, она громко урчала.
– Я вижу, под столом кипит жизнь, – заметила Робин.
– Животный магнетизм, – пояснил Майло.
* * *
За последней чашечкой кофе Робин сказала:
– Могу я поинтересоваться, что вы, ребята, надеетесь там узнать?
– В настоящий момент – ничего, – ответил Майло. Видимо, мысленно он уже подвел итоги.
– Этот тип, Уильямс, сам убивает ради развлечения, а за жену Кори взялся из-за денег? – спросила Робин.
– Скорее здесь смешанные мотивы, – сказал я. – Он получил деньги, но эта женщина стала самым крупным его трофеем, потому что играет в другой лиге.
– Решил немножко повеселиться за счет боссов? Ну это, да еще желание избавиться от жены – я могу понять, – сказала она. – Но чтобы преследовать своих собственных дочерей?
– Они остаются наследницами половины бизнеса Урсулы, – напомнил Майло.
– Он уже богат; неужто готов убить детей, чтобы получить еще больше?
– В данном случае за словом «больше» стоят огромные деньги, но дело не в этом. Девушки напоминают ему о прошлой жизни, а он стремится к новой. Он за один день оставил в доме их детства лишь голые стены, а лошадей отправил на бойню. Девочкам повезло, что ему не хватает коварства; он повел себя странно, напугав их так, что они бежали до самой Канады, – сказал я.