— А вы — поэт, — сказала Иветт, как-то по-новому посмотрев на Адама.
— Что вы, я — прозаик, — отшутился он.
По всему побережью загорались огни. В ресторанах, отелях, на частных виллах. На востоке засветилась горсть светляков на пляжах Анди. Подошёл официант, зажёг свечи и открыл вино.
— За знакомство? — предложил Адам.
— И за поэзию! — согласилась Иветт.
Звякнули сдвинутые бокалы.
Они ели осьминогов и моллюсков, маленьких рыбок в белом терпком соусе, разговаривали, пили вино, а потом опять разговаривали.
— Что-то мне дало в голову, — сказала Иветт. — Давай выпьем кофе?
Адам не заметил кто первым сказал «ты», это получилось как-то само собой.
Она подняла руку, подзывая официанта:
— Маленький капучино с ванилью, пожалуйста.
— А что желает месье? — спросил официант, бросая любопытные взгляды то на Иветт, то на Адама и как будто чуть улыбаясь уголками губ. С этой полуулыбкой невинный вопрос звучал двусмысленно.
— Месье желает того же, что и мадемуазель, — ответил Адам.
— Отличный выбор, месье.
Официант подошёл к стойке, сказал что-то бармену, тот улыбнулся, клацнул металлом, заряжая кофемашину, и стал взбивать сливки. Адаму почему-то показалось, что они оба хорошо знают Иветт.
— Прекрасный кофе, — сказал Адам, глотнув из тонкой фарфоровой чашечки. — А ты тут часто бываешь?
— Нет, — ответила она и чуть улыбнулась уголком рта. — Со светской жизнью у меня напряжёнка. Последнее время. А вот писатели, мне кажется, часто ходят по ресторанам. Признайся, ты каждый вечер ходишь с новой спутницей, или с кем-то можно сходить по два раза?
Адам рассмеялся.
— За последний месяц я трижды был в ресторане. Все три раза в компании циничного русского доктора, который не только постоянно глумился надо мной, но и периодически обыгрывал меня в шахматы. А чем занимаешься ты помимо светской жизни?
— По мере сил стараюсь поддерживать природу в порядке. Океан, ветер, лес, даже этот коралловый песок на берегу, всё связано между собой и связано с нами. Когда отравляют океан, я становлюсь немного мертвее.
Адам неопределенно кивнул.
— Думаешь, я преувеличиваю?
— Да нет, почему?
— Думаешь, — констатировала Иветт. — Но это не страшно. Просто ты здесь недавно.
— Просто я ещё недостаточно знаю тебя и не совсем понимаю твои метафоры, — возразил Адам.
Она серьёзно посмотрела на него и спросила:
— А ты правда считаешь, что можно кого-то узнать настолько, чтобы говорить: «Я её знаю»?
— Думал раньше, — ответил Адам. — Теперь — нет. Обычно мы придумываем себе образ человека и видим только его. А реального человека — нет, не видим.