Но Данилу удивило другое – почему ни у кого не видно обнаженных сабель и нацеленных на караван длинных копий? Рукавкин с беспокойством наблюдал за всадниками и за той легкой пылью, которая вилась из-под копыт свежих, не замученных дальней дорогой скакунов. Лицо Данилы слегка побледнело, но держался он перед опасностью с достоинством, без робости: теперь бой возможен только в открытую, грудь в грудь, укрыться негде, и уставшие кони не спасут. Но в таком деле первое слово за Кононовым.
У Чучалова не выдержали нервы. Он осадил коня, привстал в седле и вытянулся, насколько позволили длинные ноги, будто цапля на мелководье. Скачут верховые, машут длинными шестами, как несуразными странными копьями. Петр опустился в седле, осторожно отжал коня от Данилы Рукавкина и попятил его за спину Ивана Захарова. А они все скачут, не сбавляя бешеного галопа. Вот уже Чучалов отступил за высоких верблюдов, взвел курки пистолей, чтобы стрелять в тех, которые прорвутся через строй караванщиков, – боже мой, а они скачут уже совсем близко! Уже видны широкие усатые лица!
По знаку Григория Кононова, ударив коней, навстречу пустились казаки и Иван Захаров. Погорский поднял над головой ружье, выстрелил вверх и тут же начал его перезаряжать.
Киргизы опомнились: умерили бег коней, а потом и вовсе остановились. К каравану приблизился только один, средних лет, крепкий и уверенный в движениях, огладил пальцами смоляные отвислые усы, сложил сильные смуглые руки на груди и почтительно поклонился в седле, всем сразу, потому как не знал, кто у «урусов» идет за старшего. Быстро заговорил на своем языке.
Как только киргизы остановились, Чучалов вновь уверовал в свою счастливую звезду, незаметно приблизился к Рукавкину и, торопясь следом за киргизом, стал переводить:
– Аллах милосердный и всемилостивый да пошлет блага свои и щедрой милостью своею да наградит вас за трудный путь к стопам Нурали-хана, владыки Малой Орды.
Лисий малахай, крытый алым бархатом, говорил за то, что степняк этот не простого звания. Рукавкин сказал Чучалову:
– Спроси, кто он и что здесь ищет?
Чучалов вспомнил про длинную шпагу под плащом, приосанился, цепко осмотрел степняка маленькими глазками, выслушал и пересказал:
– Надо полагать, что он старший нукер при Нурали-хане, а зовут его Кайсар-Батыр. Сказывает, что видел меня в Оренбурге, когда приводили к присяге хана, ездил с ним на торжества и имеет подарок от господина губернатора. Говорит еще, что хан Нурали и посланец Ямагул Гуляев третьего дня как покинули главную ставку и пребывают в отъезде, а ему велено встретить нас и принять с честью.