Три.
Мгновенно подняться на ноги и побежать вперед, через балки, огибая на лету вертикальные стойки, перехватывая их одной рукой.
Четыре.
Они подскочили к двери одновременно, соскочив с двух параллельно идущих перекладин, столкнулись, Генри машинально оперся о дверь рукой, она распахнулась — а за ней не было ничего, кроме двухсветного пространства лестничного холла. Генри качнулся, попытался удержать равновесие — но рядом стояла Джоан, он испугался, что заденет ее, дернул рукой, еще раз качнулся — и упал вниз.
Он успел сгруппироваться, сразу по приземлении несколько раз перекатился, амортизируя удар, и остановился, лежа на спине и раскинув руки.
— Генри!
Он не слышал, как Джоан соскочила и подбежала к нему, но неожиданно ее руки стали беспорядочно ощупывать его лицо, плечи и грудь.
— Генри! Эй! Генри, очнись!
Он больше не мог сдерживаться — улыбка расползлась на лице, и он лежал, не открывая глаз и почему-то чувствуя себя при этом очень счастливым.
Внезапно она с силой пнула его в бок.
— А-уч! — он резко открыл глаза и недовольно посмотрел на нее. — Я на этот бок упал!
— Я решила, что ты умер!
— А ты всегда пинаешь покойников?
— Только если они притворяются, — пробурчала она.
Генри снова не выдержал и улыбнулся.
— Не умирай, пожалуйста, — вдруг попросила Джоан тихо.
Генри перестал улыбаться и внимательно посмотрел на нее. Джоан молчала и была очень серьезной.
Он сел, охнул и поморщился.
— Не могу обещать, что не умру, — пробормотал Генри, тяжело подымаясь на ноги, — но очень постараюсь сделать это не так по-идиотски.
Джоан слабо улыбнулась, продолжая сидеть на полу.
В этот момент дверь зала распахнулась и к ним выглянула леди Теннесси.
— Ты живой? — спросила она сухо.
— Судя по тому, что Джо меня пнула — вполне.
— Не поняла.
— Она пинает только живых покойников.
— В смысле?
— Не важно. Давайте ужинать. Джоан, не сиди на полу.
— Мне не холодно.
— Я знаю. Но я не настолько хорошо успел его протереть, чтобы он стал менее грязным.
* * *
С тех пор Джоан снова стала собой — болтала, огрызалась, подкалывала и повсюду забиралась. Генри забирался вместе с ней — показывал укромные уголки замка и любимые с детства места. Если погода была хорошей, они ходили гулять, надевая широкие лыжи и со свистом спускаясь по заснеженным склонам, чтобы потом долго тащиться наверх. Иногда они брали с собой лук и стрелы, и Генри учил Джоан, как охотиться в зимнем лесу, что делать, чтобы зверь тебя не заметил, как целиться, чтобы не уставала рука, как выслеживать подбитую дичь, как потрошить и разделывать тушу. Последнее вызывало у Джоан явное неудовольствие, и в конце концов она заметила, что они могли бы дотащить добычу и так, а мясник в замке ее бы уже и разделал. На это Генри заметил, что и так, конечно, можно, но далеко не всегда к луку и стрелам в лесу полагается замок с мясником. Джоан задумалась и промолчала.