— Я не хочу никуда уходить, — возразил Генри, стряхивая с себя оцепенение, и тут же листья облетели на пол, птицы с криком вспорхнули с ветвей — и остался только пол, потолок, стены и Генри, стоявший посреди комнаты перед девушкой, которая на самом деле была драконом.
Девушка-дракон смотрела на него внимательно и серьезно.
— Ты хочешь уйти, Генри, — покачала она головой. — Я же знаю.
Генри молчал. Он помнил, что почему-то нельзя ее слушать, что по какой-то очень важной причине он не должен уходить, не должен этого хотеть. Он знал, что были слова, которые он мог сказать, чтобы исправить все, чтобы разом отменить все подуманное и сказанное.
Но он не мог вспомнить эти слова.
— Иди, Генри, — сказала Джоан неожиданно резко, и в ее голосе больше не было спокойствия. Были только горечь и злость. — Я не хочу больше тебя видеть.
Генри неожиданно вспомнил слова короля. «Ты уйдешь в тот же момент, когда она прикажет тебе уйти».
— Как скажешь, — ответил он тихо.
И ушел.
Джоан простояла у окна всю ночь. Краем сознания, каким-то маленьким-маленьким кусочком, который еще был связан с реальностью, она забеспокоилась, где же ночует Сагр. Но этого беспокойства было недостаточно, чтобы она смогла заставить себя отойти от окна.
Сагр пришел рано утром, продрогший и промокший насквозь. Он так спешил зайти в дом и скорее переодеться, что не сразу заметил Джоан. А когда заметил, так и замер, подняв руку, чтобы отдернуть занавеску.
— Джоан?
Она знала, что надо обернуться. Для этого надо было всего лишь оторвать руки от подоконника. Но она слишком долго вспоминала, как это сделать.
— Где Генри?
Надо было ответить, но она не могла заставить себя пошевелить губами.
Сагр подошел к ней и с силой развернул за плечо. Сквозь тонкий рукав его закоченевшие пальцы обжигали холодом.
— Где он?
Прикосновение вывело ее из ступора, связало с реальным миром. Реальный мир был холодным и жестким — как пальцы Сагра.
— Он ушел, — наконец сказала Джоан. Голос звучал хрипло после долгого молчания.
— Как ушел? Взял и ушел?
Она кивнула.
— Я его отпустила.
— Отпустила? Что это значит, Джоан?
Она окончательно пришла в себя, но это лишь означало, что надо было чувствовать то, что она никак не хотела чувствовать. Поэтому Джоан почти выкрикнула в лицо Сагру слова, которые иначе бы ранили слишком сильно:
— Я знаю, что он думал! Я услышала его мысли, когда он одевал браслет на его руку!
Сагр вздрогнул.
— Услышала?
— Да, — сказала Джоан немного спокойнее, — даже не услышала, а будто вдруг узнала. Как если бы он сам мне это сказал.
— И что же ты узнала? Что он не любит тебя?