— Я передумал, — заявил Дилл. — Позвоню доктору Бланкеншипу и скажу, что не еду.
Его мать уже собралась на работу. На ней была чистая униформа. Они стояли в гостиной.
— Нет, не скажешь. Ты поедешь. Скоро Рождество, и твой отец тебя ждет. Ты не ездил к нему с конца лета.
— Я ненавижу это место.
— Он твой отец. И ты поедешь.
— С каждым разом он становится все более странным. Не хочу видеть его таким. Не поеду.
Сузив глаза, его мать подошла к нему и посмотрела на него в упор.
— Не нравится видеть его таким? Может, ты заслужил это? Может, тебе и должно быть не по себе, ведь он из-за тебя там оказался.
Его мать так или иначе намекала на это, и не раз, но никогда не говорила прямо, до сих пор.
Дилл с трудом обрел дар речи.
— Что значит: он из-за меня там оказался? А? О чем ты?
— Когда выступил адвокат твоего отца, абсолютно все — полицейские и агенты из бюро расследований Теннесси — подтвердили, что в этом порно показывают молодых девочек. Все признали, что у подсудимого есть сын-подросток, и согласились с тем, что неизвестно, есть ли у тебя доступ к компьютеру. Все допустили возможность, что это твоих рук дело, и пришли к выводу, что невозможно установить, кто именно скачал видео. А ты идешь и даешь показания против своего отца.
Дилл начал ходить по комнате. Он заговорил, уже громче:
— Меня вызвали в суд. Что я мог сделать? Отказаться? Судья отправил бы меня в тюрьму.
Мать наставила на него палец.
— Ты мог сказать, что это твое. Подростка не стали бы судить. Твой отец сейчас был бы на свободе, если бы ты так поступил.
Дилл был ошеломлен. Сердце болело так, словно в него воткнули винтоверт.
— То есть солгать? Я принес присягу, Я на Библии поклялся, что буду говорить правду. Я сказал только, что это не мое. Я не говорил, что это папино. Я не свидетельствовал против него. Я говорил за себя.
— Я и не просила лгать, — тихо сказала его мать и отвела взгляд.
Дилл схватил ее за руку и развернул к себе лицом.
— Что ты имеешь в виду? — прошептал он. — Что ты хочешь этим сказать? Ты думаешь, я мог искренне сказать, что это извращенское дерьмо — мое? Ты думаешь…
Она влепила ему пощечину.
— Не смей ругаться в этом доме.
Его лицо словно ошпарили в том месте, где его коснулась ее ладонь. Не показывай ей своих слез. Не показывай слез.
— Так вот что ты обо мне думала все это время? Что я скачал это дерьмо, а потом встал и солгал, переложив вину на отца? Вот какого ты обо мне мнения?
Не плачь.
Ее глаза горели, безжалостные, порицающие.
— Я думаю, что все мы грешники. В ином случае нам был бы не нужен Иисус. Но змеи никогда не ошибались. Если бы твой отец не был чист душой, он бы сейчас не в тюрьме оказался — он был бы мертв. Змеи покончили бы с ним или яд. Но ты ни разу не прошел этот тест. Ты никогда не поднимал змею. Так спроси меня: если выбирать между тобой и твоим отцом, кого, по моему мнению, заманил в свои сети Люцифер? Бог уже дал мне ответ. Мне не нужно гадать.