Проснувшись в очередной раз, я только заметил, что Гордон Лайтфут давно сменился Нилом Янгом, чей слабый голос был едва различим на фоне гудящего двигателя. Крис о чём-то говорила с Мэтом. Эшли спала, но ей было неудобно – она то и дело принималась ворочаться, пыталась получше пристроить голову. А за окном серое полотно полей выкрасилось в изморозь, блестело на солнце и от этого казалось покрытым не травой, а бирюзовым мхом или чем-то подобным.
Эшли наконец открыла глаза. Не размыкая губ, зевнула – сладко, протяжно, до дрожи. Затем хмуро посмотрела на меня из-под сбившихся волос, будто я был виноват в том, что ей никак не удаётся найти удобное положение. Наклонилась, чтобы снять кроссовки, и с ногами забралась на сиденье, при этом спиной упёрлась в меня, а голову склонила в промежуток между подголовниками.
Не могу сказать, что мне было удобно, приходилось твёрже держать левое плечо, но тогда это не имело значения. Я только протянул руку, чтобы коснуться её волос. Эшли не сопротивлялась, и я уже смелее погладил её шею, и никогда прежде я не испытывал такой нежности, такого желания охранять чей-то покой. То, какой Эшли была худенькой, лёгкой, то, как она вся притулилась ко мне и сколько в этом незначительном прикосновении было тепла и уюта, показалось мне достойным лучших текстов Маккьюэна, и я удивился, почему во всех этих песнях, где так много поют о дороге и любви, никогда не говорят, до чего приятно вот так сидеть, прижавшись друг к другу, забывать о мире вокруг, а главное – не желать ничего большего.
Я опять уснул, а когда проснулся, за окном уже появились высокие здания. По улицам шли люди в тёплых ботинках, пальто и меховых наушниках. Я, конечно, знал, что мы отправились на север, что на календаре – зима, но не ожидал, что смена погоды будет настолько стремительной, ведь в Чикаго я мог ходить в одной футболке, а тут не отказался бы от свитера и шапки.
Голова Эшли лежала у меня на коленях, а Крис иногда с улыбкой поглядывала на нас в зеркало заднего вида, и я был благодарен ей за эту улыбку.
– Висконсин, – сказала Крис.
– Я догадался.
– У тебя есть свитер?
– Нет.
– Напрасно.
– А у тебя?
– У меня есть машина.
– Понятно…
Вместо того чтобы смотреть в окно, изучая новый для меня штат, я смотрел на Эш. На её короткие цветные носки, на тонкие запястья, едва прикрытые рукавами клетчатой рубашки, на мягкий покатый подбородок – он был такой аккуратный, маленький, что казался детским.
Я постарался бережно оправить волосы Эшли, но стоило к ним прикоснуться, как она открыла глаза.