В результате всех этих действий Маркус получил пару часов отсрочки, а на подступах к холму там и сям остались лежать мертвецы в бурых мундирах. Впрочем, окончательный итог был более чем предсказуем. Шаг за шагом наступающие цепи аскеров через развалины городка оттесняли солдат четвертого батальона к вершине холма, пока наконец не наткнулись на более серьезное сопротивление. Из обломков глины и дерева ворданаи соорудили оборонительную линию баррикад, за которой высились могучие стены каменного храма. Едва противник подошел ближе, эта линия разразилась огнем, и захваченные врасплох хандараи откатились за пределы обстрела.
Через несколько минут Маркус увидел, что два других батальона аскеров наконец пришли в движение. Как и предсказывал Адрехт, они разошлись влево и вправо, миновали уже опустевшие улицы городка и вышли на равнину, соединившись с флангами и тылом батальона, атаковавшего холм. Теперь эти цепи станут сжиматься, точно клешни скорпиона, и, как только они приблизятся к ворданайским укреплениям, люди Маркуса будут обречены. Им останется только погибнуть или сдаться в плен. А всем было хорошо известно, как искупители поступают с пленными.
К обоим исполинским корабельным орудиям была приставлена толпа обслуги, которая теснилась и суетилась вокруг своих подопечных, словно священнослужители вокруг алтаря. Несмотря на все эти старания, первое ядро пролетело мимо – оно просвистело над храмом и унеслось далеко в залитые водой поля. Второй выстрел, однако, попал прямо в цель, и скоро уже обе пушки обстреливали храм. Перезаряжались гиганты долго и муторно, а потому ядра летели с перерывом в три-четыре минуты.
Маркусу никогда прежде не случалось находиться в каменном здании во время артиллерийского обстрела. Учебный план военной академии подобной темы не предусматривал, поскольку считалось, что такое с будущим офицером в принципе не может произойти: громадные, сложенные из камня замки ушли в прошлое вслед за арбалетом и катапультой. Как бы ни были высоки или широки стены, против доброго осадного орудия не устоит даже самый прочный камень, а значит, обрушить эти стены – лишь вопрос времени. Настоящее современное укрепление больше смахивало на нору, прорытую громадными кротами с аналитическим складом ума, с перекрывающимися полосами обстрела для обороняющейся стороны и покатыми земляными валами, которые должны были отражать пушечные ядра либо поглощать их ударную силу безвредными фонтанами грязи.
Поэтому Маркус оказался совершенно не готов к тому, с каким звоном пушечные ядра бьются о стены – словно храм атаковала свора разъяренных колоколов. Едва раздавался отдаленный грохот очередного выстрела, как прилетевшее ядро ударялось о камень, и от каждого попадания стены сотрясались так, словно все здание раскачивал штормовой ветер. С потолка, из щелей между древними камнями после каждого выстрела сыпалась пыль, и время от времени слышался пугающий треск. Один из солдат принес Маркусу еще теплое пушечное ядро, которое срикошетило вверх и упало среди защитников храма. Ядро было размером с голову ребенка и смято в том месте, которым с чудовищной силой ударилось о камень. Железо вокруг этой вмятины пошло рябью, словно на краткий миг стало жидким.