— Изабелла? — повторяю я. — Ты решил скормить Дамиану отравленные яблоки? И… — я умолкаю. Что-то бьётся в голове, какая-то мысль-воспоминание, про Изабеллу и её…
— Нет, Виола, — Туан глядит на свои руки и улыбается уже им. — Я расскажу Дамиану, как он может избавиться от своего сердца, ведь оно причиняет ему столько боли!..
— Да что ты! Ни один человек в своём уме на это не пойдёт!
— В своём — может быть. Но ты же беднягу так мучаешь, — улыбка всё не сходит с лица Туана. — Именно так всегда и становятся Властелинами. Когда боли слишком много…
— От чего боли? — я со вздохом падаю на кровать. Голова болит — жуть как. Вот это — боль. А Дамиану-то чего болеть? Он же у нас весь из себя крутой, аж голова кругом: и Астрал ему подчиняется, и общага его боится, и красавец он хоть куда… Ну расстался со мной — так и что? Пусть только свиснет, уверена, к нему такие, как я, прибегут толпой — только выбирай не хочу. Вот уж боль-то!
Вечно эти мальчишки всё преувеличивают…
— Я же говорю, ты не понимаешь, — зевает Туан. — Он любит тебя…
— Любовь проходит.
— Это у таких, как ты или его брат, любовь проходит, — смеётся Туан. — А у впечатлительных Властелинов всё серьёзно. Глубоко и на всю жизнь, так что потом остаётся только вырвать сердце.
— И откуда ты такой умный? — Не верю я ему. Конечно, не верю. Господи, да, меня тоже бросали, да, было больно — но всё проходит, всё и всегда. Да и встречались мы с Дамианом всего-то два месяца. И ничего друг другу не обещали. Он меня, конечно, расколдовал, и сердце его светилось в тронном зале, когда Изабелла ещё была королевой… Но всё же меняется. Я изменилась, Дамиан тоже изменится, успокоится, влюбится в какую-нибудь другую принцессу… Может, найти ему мне замену? Какую-нибудь, поуродливей и поглупее… Да, и это её он будет нежно целовать и… Даже представлять противно.
Ладно, и это пройдёт. Справлюсь. А всё, что этот умник Туан говорит — бред, достойный настоящей сказки. Истинная любовь! Вот, влюбилась я в Ромиона. И разлюбила с тем же успехом…
— Потому что фея, — вставляет Туан. — Феи всегда легко относились к любви. Тебе не понять…
— Не смей читать мои мысли!
Он усмехается в ответ и больше ничего не говорит. Так мы и сидим, каждый в своём углу спальни, до рассвета. Я размышляю, может ли случиться так, что любовь не пройдёт — никогда не пройдёт, что любить можно вечно? Со мной такого не случалось, хотя раньше я верила… В сказки, ну-ну. Ромион мне преподал хороший урок. Моя любовь к нему прошла, как дым, теперь мы просто друзья.
Кто ещё? Мама? Ну да, просто образец долгой, стойкой любви. Бабушка — о да, та ещё лучше мамы. Папа? После мамы он видеть никого не хочет, но не потому что, его любовь крепче алмаза. Просто мамы ему хватило на всю жизнь. Крёстная? Та же проблема, что и у папы — его Виллинде хватило на всю жизнь. Роз? Ну-ну. Любит она Ульрика. Сейчас. Как же! Самая длинная любовь Роз длилась, если я не ошибаюсь, год. И то лишь потому, что того рыцаря я услала добывать жемчужину света так далеко, что он год только туда-обратно ездил. И вернулся, кстати, с какой-то русалкой — на том вся любовь и закончилась.