— Зачем ты тогда учишься? — вставляю я. — Да ещё и в другой стране. Ты же принц, за тебя даже править будут. Веселись дома… нет?
Вейл смотрит на меня как на… глупышку.
— Виола, дорогая, сразу видно, что ты никогда ни за кем не пыталась ухаживать. Или хотя бы флиртовать. Для этого мозги нужны. Конечно, если бы я перешёл на крестьянок… Хотя, знаешь, какие нынче крестьянки пошли умные? Все в золушки мечтают податься, просто наваждение какое-то… Так вот, образование мне не помешает, к тому же, матушка настаивала. А Сиернская школа — лучшая в мире. И ещё, Виола, тебе этого не понять, ты совсем недавно стала принцессой, но в нашей школе учатся все дети голубых кровей нашего мира… Ну, и всякая там чернь вроде твоего бастарда, но это так, случайно затесались. И именно здесь, милая моя Виола, образуются будущие альянсы, заключаются экономические договоры и решаются судьбы мира на ближайшие полсотни лет. Учёба учёбой, а дружить надо с правильными людьми. Вот возьми Ромиона…
— А почему ты тогда не живёшь в мужском общежитии? — перебиваю я. Не хочу брать Ромиона, всё с ним ясно. — Там связи заводить ещё легче.
— Общежитии? — смеётся Ромион. — Ты что, это же для бедных! Там ни один принц не поселится, разве что опальный — был такой случай однажды, сейчас расскажу… А так, там живут те, кто не в состоянии купить особняк в столице!
— А комнату снять? — удивляюсь я. — Что? Нельзя?
— В столице? — смеётся Ромион. — Только если имеешь разрешение и желание стать трактирщиком. Виола, ты совсем ничего не знаешь о мире? Где ты жила всё это время — в Садах? Но тогда ты была бы раскованней…
По-моему, я засыпаю прямо над шахматной доской — понятно, Вейл решил мне так отомстить. Надеюсь, проснусь я не в хрустальном гробу?..
Это последнее, что лениво тянется в голове, прежде чем я окончательно проваливаюсь в очередной сон-видение.
* * *
В тёмной комнате гулял ветер: рвал занавески, швырял дождевые капли, стонал и звенел колбами и тонкими пузатыми флаконами на рабочем столе.
Спрятавшись под кровать, скелет кошки мрачно грыз браслет: серебряное крыло феи никак не поддавалось, хоть зубы у Винки и были крепче алмаза. Но браслет светился и совсем не хотел ломаться, пусть ни одного духа в его подвесках уже не осталось. Но эта золотая пыльца…
Ею в комнате было отмечено всё: не владеющий магией человек мог этого не заметить, но волшебные существа — а Винки была без сомнения волшебным существом — видели следы пыльцы везде, где ходила, чего касалась эта мерзкая жестокая фея (которая, кстати, угрожала от Винки избавиться). Особенно много пыльцы было на кровати — хозяин весь светился ею, но почему-то не делал попытки очиститься. И всё лежал, лежал, таращился в потолок и лежал. То на подоконнике грустно сидел, ветер впустил (Винки чуть не сдуло). Теперь лежит вот.