– Сделайте так, как просит ваша сестра, или вы пожалеете.
Одна сказала:
– Мы впервые видим твои перья и не знаем, зачем они тебе!
Я, плача, схватила их за плечи и встряхнула.
– Ради любви наших родителей, отдайте ему перо. Разве вы не понимаете, что я люблю его и не могу без него жить? Вы хотите, чтобы я умерла?
– Но у тебя же есть мы! Мы будем жить вместе, впятером, как жили до того, как он появился.
– Я люблю тебя больше, чем они, и всегда буду любить тебя, что бы ни случилось, – сказал мой муж, прижимая меня к себе. Затем, повернувшись к моим сестрам, он проговорил дрогнувшим голосом: – В последний раз прошу – верните перо, или я превращу вас в собак.
– Вряд ли ты сможешь это сделать, ты ведь лишился волшебной силы, – сказала одна сестра.
Он пробормотал несколько слов на своем языке, а затем сказал:
– Неблагодарные, я пощажу ваши никчемные жизни ради вашей сестры. Лишитесь же человеческого облика и станьте двумя черными суками!
– Нет, Азрак Синий, нет! Подожди! Позволь им сначала отдать тебе перо!
Но мои слова только усилили его гнев, и две моих сестры мигом превратились в заливающихся лаем сук.
Я кинулась ему в ноги, умоляя:
– Они ведь должны отдать тебе перо!
– Наверное, они сожгли его, а я больше не могу терять время. Теперь, любимая, ты должна каждый вечер триста раз стегать их плетью, а иначе они умрут.
И мой любимый – моя птица, мой джинн – упал на пол и больше не двигался.
– Но ведь ты джинн, ты выживешь… Как мне дать знать твоим братьям? – тормошила я его.
Мой Азрак Синий прошептал:
– Ты не сможешь, без моего пера и без меня.
Я попыталась снять с него оперение, надеясь, что он сможет тогда жить как человек, но он обуглился и обратился в пепел.
Я упала без чувств, а когда пришла в себя, увидела рядом двух младших сестер и двух лижущих мне руки, заливающихся лаем собак. Они подбежали к сундуку и упали на спину, задрав ноги, затем бросились ко мне и снова облизали мне руки, отчаянно лая на перья Азрака.
Я встала, собрала перья и, прижав их к сердцу, отнесла к пруду, желая, чтобы братья Азрака прилетели и вернули его к жизни, пусть хотя бы как птицу. Я позвала их – сначала громко, потом нежно и ласково, но ответа не было. Я положила оперение и обошла берег, ища, не осталось ли перышка, которое могло бы спасти Азрака, – но нашла лишь отпечатки его ног. Я безмолвно сидела на берегу пруда, пока не наступил вечер, и тогда девять братьев прилетели и опустились на берег вокруг оперения. Вместо того чтобы оживить брата, они подняли оперение клювами и унесли его. Я почувствовала, что душа моя засохла, как засыхает дерево без воды. Как мне хотелось поселиться в пещере, которая помнила первую ночь нашей любви! Вернувшись домой, я увидела, что мои заколдованные сестры лают и прыгают на закрытую дверь стенного шкафа в зале. Две младших сестры были в большой тревоге, потому что никак не могли их успокоить, хотя предлагали им еду, воду и подстилку для сна. Увидев меня, собаки завыли, не отходя от шкафа.