До самого вечера мы занимаемся домом — это настолько вошло в привычку, что мы даже составили план, какие комнаты в какие дни собираемся приводить в порядок. Но предстоящая выставка и необходимость представить пару картин вносят свои коррективы. Как там говорится? Расскажи о своих планах — насмеши Богов.
Аврора радуется, как ребенок, что у нее есть пара холстов и все необходимые инструменты, чтобы рисовать картину прямо на месте. Она все еще боится выезжать из дома и оставлять меня одного, но и со мной пока тоже нельзя. Чувствую себя драгоценной принцессой, а ее — моим принцем на белом коне.
Аврора долго бродит по дому, выбирая подходящее место, и останавливается на мансарде: здесь большие открытые окна и сейчас, когда стемнело, открывается прекрасный вид на звездное небо.
— Рисовать будем на рассвете, — сообщает она, расставляя художественные принадлежности. — Жаль, нет мольберта, но придется постараться.
Мы сооружаем конструкцию из коробок и ящиков, на которую можно поставить кусок доски, вокруг которого Аврора оборачивает холст. Чувствую себя мальчишкой, который собирает из пиратского комплекта «Лего» модель космического корабля: получается не то, чтобы хорошо, но зато какой простор для фантазии.
И если сначала я не понял, почему Аврора ждет утра — свет подведен сразу к двум лампам — то, когда она будит меня на рассвете и сонного тащит наверх, я понимаю, в чем вся идея. С первыми лучами солнца комната наполняется приглушенным золотистым светом. Просто чудо, что после затяжных дождей утро такое ясное и обещает чудесный день. Я открываю окно и в комнату врывается прохладный весенний воздух. Тянусь, чувствуя себя медведем после долгой спячки. И впервые за кучу времени у меня появляется желание вновь взять в руки мяч. Не просто ради поддержания спортивных навыков, а выйти с ним на поле и сыграть так, чтобы трибуны снова взрывались овациями и в один громкий рев скандировали мое имя.
Впервые за долгое время я хочу жить полноценной жизнью.
Глава тридцать третья: Аврора
Я усаживаю его лицом к окну, немного боком, чтобы свет падал на спину. Отхожу в сторону, любуясь полученным видом. У него красивая спина: при его худощавом сложении достаточно широкие «крылья» и потрясающи рельеф. Ма’ну ведет плечами, и мускулы перекатываются под кожей, и я невольно кистью по воздуху повторяю их ход. Узкая талия и поношенные домашние джинсы, которые сидят так низко на бедрах, что видны ямочки на верхней части ягодиц.
Сейчас мне уже не кажется, что нарисовать его было такой уж хорошей идеей, ведь на картину будут смотреть все, кому не лень. Приходится утешиться тем, что они не будут знать имени модели и смогут увидеть лишь часть того, чем я владею безраздельно до конца своих дней.