«В этом нет ничего удивительного, друг мой, ответил Петр. – Я здесь уже довольно долго, и я не терял времени даром. Очень смешно слышать, когда на Земле перед концертом по радио объявляют, что это последнее произведение такого-то и такого-то. Последнее произведение. Конечно, понятно, что имеется в виду, и все же это кажется забавным, особенно, когда смотришь на эти полки. Наверное, все уверены в том, что покинув Землю, мы перестаем сочинять музыку».
Я поспешил заверить его, что это так.
«Поэтому нам и воздвигают памятники и монументы, дружище, – сказал Франц- Йозеф. Они считают, что с нами покончено. И они совершенно уверены в том, что знают, о чем мы думали, когда писали ту или иную пьесу, большую или маленькую. А если бы мы назвали им простую причину – спастись от голода – то им бы это не понравилось. Это не достаточно романтично. Ах, это жизнь! А что вы скажете, друзья мои?»
Стоит ли говорить, что мы были полностью с ним согласны!
«А теперь, Петр, – добавил Франц-Йозеф, – сыграй свою пьесу, я с удовольствием послушаю ее еще раз».
Петр подошел к большому пианино, стоявшему в углу – это был великолепный инструмент – и начал играть. Не буду пытаться совершить невозможное, описывая то, что он играл. Рассказывать о музыкальном произведении словами – бесполезное и бесплодное занятие, потому что читателю это не говорит абсолютно ни о чем. Самое большее, что можно сделать, это описать некоторые технические детали, которые тоже мало о чем говорят. Достаточно будет сказать, что музыка передавала в общих чертах игру двух животных – птицы и пумы, их забавное представление, которое мы наблюдали дома у Сияющего Крыла. Музыка то нарастала, то стихала, имитируя то, что происходило между двумя животными, их внезапные повороты и трюки. Больше этого словами передать невозможно, разве что добавить, что это было скерцо, как и можно предположить по характеру
«программы».
Когда пьеса закончилась, Рут выразила свое восхищение, и все мы дружно ее поддержали, особенно Франц, который искренне отдал должное своему коллеге.
«А как насчет оркестровой аранжировки? – спросила Рут – Когда мы сможем ее услышать?»
«Очень скоро, я надеюсь, – ответил Петр. – Она войдет в программу вместе с другими произведениями. Мне сообщить вам, когда это будет?»
«Да, пожалуйста».
Пока играла музыка, Роджер стоял спиной к полкам, но теперь он повернулся и читал названия манускриптов. Мы с Рут присоединились к нему, чувствуя, что в любую минуту он может сделать интересное открытие.
Партитуры были аккуратно расставлены по роду музыки – это были произведения, которые Петр написал на Земле. Роджер проводил по ним пальцем, читая названия. Когда он добрался до Симфонии №6, Петр заметил: «Эту вещь всегда объявляют как последнее произведение композитора. Это демаркационная линия, Роджер, между тем, что я написал на Земле, и тем, что я создал после этого».