Уступив по графику свой караул, Сандо, выспавшийся, в отличие от Джина, пошёл в тренировочный зал, а не спальню. Позанимавшись, он встретился во дворе с Николасом, идущим за той же целью — физическими упражнениями. Слово за слово обмолвившись о главной общей теме боевых искусств, мужчины перешли к обсуждению распределения времени, в ходе которого выяснилось, что Николас завтра уезжает на неопределенный срок. Сандо не упустил возможности и вновь сразу же напросился на поединок. Взяв по деревянной палке, они ушли подальше от людских глаз и, размявшись и порепетировав вначале легко, как в танце, схватились в яростных атаках. Возможно, виной была усталость, вызванная недавно законченной тренировкой, но третьему сыну Синьцзянского Льва опять не пришлось сильно потеть, чтобы сокрушить соперника. Сандо упал на землю, не собираясь оправдывать себя измотанностью. Нет, дело не в этом, наёмник должен уметь задействовать все свои энергетические резервы в бою!
— Тебе что-то мешает, — доброжелательно отставил Николас палку к стене, отряхивая руки, пока вольный брат поднимался в грозной задумчивости. — Что-то внутри тебя не даёт одержать верх. Страх?
— Я не боюсь тебя. И проигрыша не боюсь, — честно заверил Сандо.
— Тогда тебе мешает желание победить, — косо улыбнулся Николас, откинув пальцами чёлку назад. Она даже не намокла, потому что лоб не успел вспотеть. Волосы рассыпались тяжёлой волной в сторону.
— Я не думал о победе, когда бился.
— Ты — нет, а твоё тело думало. Оно запоминает и впитывает во время оттачивания мастерства, пока ты ешь, спишь и потягиваешься. Потом ты можешь вообще ни о чем не думать, но тело не избавилось от ненужной информации.
— А как ты избавляешь от неё своё?
— Я сделал из мастерства воина цель, а не средство. Мне нужны люди, чтобы достигнуть вершины искусства, а тебе нужна вершина искусства, чтобы расправляться с людьми. Попробуй поменять приоритеты, и ты почувствуешь, насколько проще поддаётся каждое движение рукам и ногам, насколько примитивнее оказывается логика защиты и наступления противника. Когда ты интересуешься боем, а не врагом, ты видишь задумку и план врага, а не его оболочку, которая ни о чём не скажет. Художник, собираясь рисовать шедевры, изучает годами не материал холста, кисти и состав красок, он изучает преломление света, гармонию цветов, тонкость штрихов и перспективу. Так не всё ли равно тебе, каков холст, если ты не умеешь рисовать? — Сандо сдержал скрип зубами.
— Не совсем уж не умею…
— Ладно, я это грубо сказал. Забудем.
— Зачем ты даёшь мне советы? — пошёл к выходу следом за Николасом молодой человек.