Прозвучало это мрачновато, даже печально, но от Оты оказалось не так то просто добиться сострадания.
- Ты явно давно не был при дворе и расслабился. Вот где настоящая необходимость в дипломатических усилиях. А Гронд прямолинеен, как лопата.
- И тем сложнее от этой лопаты уклониться, - Харан заметно скривился, но тут же вздохнул и устало потер переносицу, прикрыв глаза. - Буду оптимистом и порадуюсь поводу потренироваться.
Ота хмыкнула, демонстративно закатила глаза и распахнула перед ними дверь. Первым вошел Харан.
Капитан Гронд од Годхил-Эсс с видом мрачным и величественным расположился во главе длинного стола. На пожилого человека, которому собирался делать приятное Харан, капитан походил меньше всего. Его иссиня черная шевелюра и крайне пиратского вида окладистая борода были щедро усыпаны сединой, но статью он мог сравниться, а то и переплюнуть с бьющим энергией Хитклифом. Массивный, породистый нос капитана од Годхил-Эсс пересекал и уходил на щеку зловещего вида шрам, оставленный капитаном, вполне способным позволить себе любые дорогостоящие косметические процедуры, то ли на память, то ли во устрашение. И Рин, стоит признать, устрашился должным образом. Ота встала за плечом од Годхил-Эсс и сразу начала казаться миниатюрной, хрупкой и невинной. Едва скользнув взглядом по Харану, капитан воззрился на Рина, изучая его так пристально и угрюмо, что тем овладело неконтролируемое желание попятиться. На помощь своему пилоту пришел Харан.
- Рад встрече с вами, капитан од Годхил-Эсс, - церемонно произнес он, привлекая внимание к себе. Уловка подействовала, о Ки'пилоте тут же забыли, но в переговорной, тем не менее, повисла напряженная тишина. Од Годхил-Эсс сверлил Харана мрачным взглядом, воздух вокруг почти физически ощущался тяжелым и вязким.
- Я бы предпочел встречу в других обстоятельствах, - весомо произнес Гронд од Годхил-Эсс. Харан подхватил ближайший стул за спинку, отодвинул его и совершенно бестрепетно уселся напротив капитана корабля.
- Это просто вежливость. Я бы предпочел не встречаться вовсе. Вы не против, если я присяду? - наконец поинтересовался он. Гронд нахмурился, хотя, казалось бы, куда уже больше, но угрюмо кивнул.
- Да, конечно.
Короткая брошенная фраза стала началом нового витка гнетущего молчания. Од Годхил-Эсс барабанил пальцами по столешнице, Харан разглядывал стены, Ота - собственные ногти. Рин переминался с ноги на ногу и чувствовал, как у него начинает чесаться коленка, но нарушить торжественную мрачность момента не смел. Первым надоело молчать Харану.