Рин проснулся в интимном полумраке каюты и не сразу понял, где находится. Некоторое время он просто лежал. Глаза привыкли к темноте почти сразу, без труда различили пустые, безликие стены, стопку аккуратно вычищенной и выглаженной формы. Но сознанию потребовалось куда больше времени, что бы вспомнить и осознать объем произошедших событий. Рин сел на кровати, потер пальцами глаза, сгоняя с них последние остатки сонливости, и подозрительно прислушался к тишине за дверью в каюте. Корабль безмолвствовал. Рин не стал включать свет - глаза Ки куда лучше ориентировались в полутьме. Он натянул форменные брюки, рубашку, не без удовлетворения обнаружил аккуратно свернутые в комочек и абсолютно парные носки, вслепую причесался пятерней. И только после этого решился выглянуть из каюты. Пустующий коридор тянулся налево, упираясь в блок общественной уборной, справа же доходил до столовой, из которой соблазнительно пахло свежесваренным кофе. Кофе Рин не пил давно, а уж сколько-нибудь приличный и в глаза не видел со времен Академии, а потому, не в силах преодолеть себя, с настороженным любопытством, босиком, отправился на запах. В столовой он никого не встретил. Только на столе, том самом, за которым они не так давно беседовали, стоял небольшой контейнер веселой оранжевой расцветки. Приблизившись, Рин обнаружил приклеенный к контейнеру листок бумаги и с изумлением на него уставился. В левом нижнем углу листка, под строкой невнятных кривых каракуль, красовалось изображение жизнерадостной кошачьей мордочки и выведенное аккуратным округлым почерком "приятного аппетита". И четыре восклицательных знака. Рин пригляделся к каракулям повнимательнее и не без труда, но все же смог расшифровать таинственное послание: "Ки'Рин, это твоя порция, - гласило оно. - Кофе в кофемашине, кружки в шкафу, зефир на нижней полке. Как поешь, приходи в рубку". Чуть ниже шла строка посскриптума, подписанная уже третей рукой, лишь немногим более читаемой: "розовый не вкусный, бери лучше белый". И еще чуть ниже: "честно не вкусный". Рин, изумленный такой заботой, нервно хмыкнул, отложил записку в сторону и приоткрыл крышку контейнера. Изнутри сногсшибательно пахнуло тушеным мясом и овощами. Судя по тому, что еда не только пахла, но еще и выглядела соответствующе, к ней не имели отношения Хитклиф с техником, а представить капитана за плитой Рин не мог при всей живости своего воображения. Единственным кандидатом в неизвестные повара оставалась Анна. Она, вынужден был признать Рин, оказалась очень неплохим человеком, даже не смотря на то, что медик.