- Как вы себя чувствуете? – Поинтересовался он, пересаживаясь поближе к снайперу.
- На подъёме. – Улыбнулась ему бесцветная женщина. – Стимуляторы уже начали действовать, часа два буду вполне боеспособна.
- Наш новый доктор советовал вам сократить набор препаратов. – Заметил священник. – На самом деле, он советовал вообще перевести вас на административную работу.
- Не он первый. Это славная традиция всех наших медиков.
- Боюсь, этот может оказаться настойчивее предшественников. – Падре хмыкнул. Впервые увидев майора, медведеподобный датчанин лишь произнёс: «О!». И поздоровался. Это была самая спокойная реакция на необычную внешность Второй, какую только мог вспомнить Хэвен. Однако уже на следующий день, освоившись в лазарете, доктор взял женщину в хорошо организованную осаду. Каждый час он подходил к ней, чтобы задать пару вопросов, постоянно оставлял сам или передавал с посыльным записки, прося зайти на обследование или сдать какой-нибудь анализ. Вторая привычно уклонялась от ответов, но хватило её вежливой изворотливости лишь на неполную неделю. В конце концов пункт за пунктом доктор Арнарсен узнал всё, что его интересовало. После чего пришёл в штаб, когда там были лишь Лидер, капеллан и Первый, выложил на стол результаты анализов и ровным голосом сообщил: «Майор – не альбинос». Лидер хмуро ответил, что все это и так знают. «Тогда кто она?» - спросил врач. Офицеры и священник переглянулись. «Понимаю. Я хочу провести ещё исследования. Потом расскажу» - датчанин развернулся и вышел.
- Доктор был против вашего участия в сегодняшней операции, и с ним согласился Первый. – Продолжил Хэвен. – Но Лидер настоял, а вы поддержали. Сегодня не будет работы для снайпера, даже ваш второй номер остался на базе. К чему лишний раз заставлять вас накачиваться таблетками и лезть в драку?
- Лидеру виднее. – Пожала плечами женщина. Улыбка её оставалась мягкой и искренней, однако Хэвен давно уже понял, что просто приросшая к лицу маска. – Я не привыкла спорить.
- Мы не первый год воюем вместе, майор. – Капеллан прислонился спиной к железному борту катера, не поворачивая головы искоса глянул на Вторую. – Я до сих пор не могу сказать, что хорошо вас знаю, и даже не могу вас назвать другом – но я о вас беспокоюсь. Я ведь вижу, что вас постигла какая-то беда, которая до сих пор с вами. И дело не только в вашей болезни. Что-то подтачивает ваш дух, вашу волю. Я очень хочу вам помочь. Но как врачу нужен диагноз для лечения, так и мне нужно знать, где рана в вашей душе. Она кровоточит всё это время, что мы знакомы, ведь так?