Но здесь кто перетянул – тот и прав. Тому и подминать форштевнем воды великих океанов. Тому и быть родоначальником серий из десятков таких же упорных и дерзких собратьев…
Как правило, в подобном «перетягивании конца» побеждали пароходы. И конструкторы казенных и частных верфей принимались за чертежи – плодить угольную «нечисть» в возможно большем числе, заменять ею обесценившиеся для боевых условий корабли умирающей эпохи. И не видели до поры, что запускают гонку вооружений с нуля, ставя великие державы минувшего на одну доску с «выскочками» новых времен. Вот она, справедливость промышленной революции!
Горячим сторонником развития парового броненосного флота в России был родной брат царствующего монарха – великий князь, генерал-адмирал Константин Николаевич. И был у него друг и наперсник, неплохой флотоводец и, говорят, талантливый инженер Андрей Александрович Попов. «Кулибин в погонах», не гнушавшийся никакими техническими экспериментами в духе своего переломного времени.
Он, адмирал Попов, и приходится этому странному «Новгороду» отцом-создателем.
3
Есть у опытных врачей закон: если не вполне понимаешь процессов, которые в данный момент происходят в организме пациента, изучи его «карточку» с детских времен. Корь, перенесенная в раннем возрасте, может служить причиной развития аллергий на все подряд, а краснуха, например, – привести к глухоте…
У историков – те же правила. Если не понял государственную политику в той или иной области, обнаружил ситуационную «глухоту» державы к велениям эпохи или «аллергию» на собственные минувшие достижения – ищи в «анамнезе» какую-нибудь проигранную войну. Она – и есть причина новой немощи! Поражения, как тяжкая хворь, часто оставляют после себя странные последствия…
В 1853–1856 годах у России была Крымская война. Та самая – с героической обороной Севастополя в качестве кульминации. В результате этой войны русский военный флот на Черном море практически перестал существовать. Причем, согласно Парижскому мирному договору 1856 года, «в целях обеспечения безопасности плавания в Черном море» России запрещалось иметь в составе морских сил в этих водах более шести боевых кораблей водоизмещением 800 тонн и более четырех – водоизмещением 200 тонн. Военное разорение лет на десять отодвинуло назад развитие флота: выделенной казны едва хватало одним балтийцам. Не потому ли на Черном море, где доживали свой век лишь немногочисленные уцелевшие в войне старые парусники, до поры броненосного флота не было вовсе…
Военное министерство несколько раз обращалось к императору Александру, сменившему на троне Николая I, с предложениями о постройке броненосцев. В основном – «мониторного» типа, не предназначенного для дальних плаваний, но вполне применимого для целей береговой обороны. До строительства большинства кораблей по этим проектам дело так и не дошло.