Но Торо упустил из виду один предмет — тот, который наверняка у него был, потому что без него натуралист не смог бы зарисовать ни окружающих его животных, в которых он не хотел стрелять, ни крупные растения, которые нельзя выкопать. Без этого предмета он не смог бы подписать листы с гербариями или коробки для жуков, зафиксировать результаты измерений, написать домой на взятой с собой бумаге; без него он не смог бы составить тот самый список. Без карандаша Торо пропал бы в лесах штата Мэн.
По воспоминаниям друга писателя, Ральфа Уолдо Эмерсона, Торо как будто всегда «носил в кармане дневник и карандаш»[2]. Почему же тогда он — к слову, участник семейного бизнеса по изготовлению графитовых карандашей, бывших лучшими в Америке в 1840-е годы — позабыл включить хотя бы один карандаш в перечень необходимых для экспедиции вещей? Возможно, этот предмет, с помощью которого натуралист составлял список, был всегда под рукой и входил в ежедневную экипировку, был неотъемлемой частью его жизни и самым употребительным аксессуаром, так что Генри Торо даже не задумался об упоминании карандаша.
И похоже, Торо не единственный, кто про него забывал. В одном лондонском магазине торгуют старинными плотницкими инструментами. Они лежат повсюду, от пола до потолка, и даже красуются в корзинах, выставленных на тротуар у входа. Кажется, там есть образцы всех пил, бывших в ходу последние несколько столетий; стеллажи, заполненные соединительными скобами, ящики со стамесками, горы плотничьих уровней и ряды рубанков — все, что нужно плотнику, по крайней мере на первый взгляд. Однако в нем нет старых плотницких карандашей — товара, который некогда на равных соседствовал с карандашами для рисования и черчения в рекламном каталоге фирмы «Торо энд компани». Карандаш был необходим, чтобы набросать чертеж, подсчитать расход материалов, отмерить нужную длину доски, наметить расположение отверстий, обозначить края — а теперь его не увидишь нигде. Когда я спросил у хозяина, где лежат плотницкие карандаши, он ответил, что их у него, наверное, и нет. Он признался, что в коробках с инструментами, которые попадают к нему на продажу, карандаши встречаются, но он выбрасывает их вместе с опилками.
В другом американском антикварном магазине, где среди прочего продаются старинные научные и технические приборы, покупатель найдет целую выставку сверкающих медных микроскопов, телескопов, уровней, грузиков и весов. К его услугам высокоточные приборы, которыми пользовались врачи, мореходы, исследователи, чертежники и инженеры. Там выставлены коллекции старинных ювелирных украшений и столового серебра. А позади солонок лежат несколько механических карандашей — кажется, они попали сюда благодаря своему необычному устройству и металлу, из которого сделаны, а вовсе не из соображений практичности. Искусно сделанная викторианская ручка-карандаш в изящной, хотя и несколько вычурной золотой оправе; медная трубка скромного вида длиной не более пяти сантиметров, которая раздвигается и превращается в механический карандаш вдвое большей длины; компактная серебряная оправа с тремя грифелями черного, красного и синего цветов, каждый из которых можно выдвинуть и зафиксировать в рабочем положении; массивный серебряный карандаш с остро заточенным кусочком высококачественного желтого грифеля длиной чуть больше сантиметра. Владелица магазина с гордостью покажет, как они работают, но на вопрос, нет ли у нее чертежных карандашей в простой деревянной оправе, которыми наверняка пользовались владельцы выставленных инструментов, ответит, что даже не подозревает, чем карандаши XIX века отличаются от любых других.