Она раздобыла несколько кусков камберлендского графита, истерла их в порошок, добавила камедь и залила эту смесь в прут падуба. Впоследствии человек по имени Дж. Уэйд стал сотрудничать с этой девушкой, и вместе они выпустили некоторое количество таких карандашей; хотя их качество явно оставляло желать лучшего, но, несомненно, они временно удовлетворяли спрос на карандаши в стране, которая еще не наладила поставок из Англии[168].
В сноске к этому рассказу указано, что автор позаимствовал его у Николса, но в статье Николса нет никаких оценочных суждений относительно качества карандашей и не содержится более подробной информации о пресловутом Уэйде. И хотя прутья падуба действительно могли служить оправой камберлендскому графиту, вряд ли источником этой информации был Николс.
Тем не менее, каковы бы ни были исходные материалы и качество первых американских карандашей, их появление неизменно ставят в заслугу девушке из Массачусетса. Мы можем так никогда и не узнать ее имени и подробностей изобретения, как до сих пор не знаем обстоятельств, при которых был обнаружен графит в долине Борроудейл, и истории создания первых карандашей в деревянной оправе. Такая же неясность сохранится и в отношении имени первого строителя мостов в Америке, а также наименования и места произрастания древесины, из которой был сделан первый американский мост. Нам представляется, что происхождение карандаша, моста и других ремесленных и инженерных артефактов описывается не историей, а мифологией; это вполне соответствует характеру самодеятельного и даже профессионального изобретательства — от них остается немногое после того, как старым артефактам приходят на смену новые. Переработанные идеи стираются из памяти так же, как файлы в компьютере, а предметы зачастую выбрасывают или уничтожают ради усовершенствованных версий. Следы мыслей и вещей исчезают так же, как следы карандаша на палимпсесте.
Какой бы непознаваемой ни казалась подлинная история идей или вещей, нам свойственно стремиться узнать ее — так же, как хочется знать будущее. Изучая историю ускользающих изобретений прошлого, мы можем получить некоторое представление о том, насколько эффективны наши попытки предсказать будущее. В первые годы существования Соединенных Штатов было разработано множество разнообразных технических изделий, включая самые сложные, но история их появления скрыта за устными преданиями и мифами подобно истории происхождения карандаша. Поэтому мы ставим перед собой более скромную и, возможно, более осуществимую задачу: попытаться разобраться с вещью, которую можно взять в руки и суть которой легко понять. Первые сведения о появлении карандаша в Америке несколько расплывчаты, и все же это летопись предмета более простого, чем мосты или здания, притом способная помочь в понимании истории масштабных вещей, крупных сооружений, да и истории инженерного дела в целом. А туманные подробности происхождения карандаша дают понять, что некоторые уроки можно извлечь даже из неопределенности.