Как полагают современные исследователи этой истории, вначале сия книга могла принадлежать Екатерине Васильевне Задонской, в девичестве Неклюдовой (1834–1919), которая собрала в усадьбе Великого Бурлюка большую библиотеку. Многие книги этой библиотеки были унаследованы из собрания ее отца Неклюдова Василия Николаевича (1805–1859) или деда — Николая Васильевича Неклюдова, который был во времена Екатерины Великой членом Библейского общества. По-видимому, Неклюдовы приобрели «Книгу Велеса» у А. И. Сулакадзева, с которым были знакомы.
Библиотека Задонских-Неклюдовых была разграблена в революцию, после того, как владельцы усадьбы были изрублены местными красногвардейцами (в живых оставили только двух детей: Василия Николаевича Неклюдова и Надежду Васильевну Задонскую, дальнейшая судьба которых неизвестна, они остались в России). Потом Бурлюк перешел к сахаровцам, затем к деникинцам, в нем был расквартирован Марковский дивизион, где и служил полковник Ф. А. Изенбек.
Федор Артурович Изенбек интересовался историей, он осознал ценность находки. Осознал настолько, что в условиях войны, отступления решил спасти дощечки. Вестовой Изенбека Игнатий Кошелев собрал ветхие, к тому же уже потоптанные солдатами, дощечки, спрятал их в морской мешок. В таком виде они долгое время путешествовали вместе с отступающей Белой армией. В Феодосийском порту Игнатий Кошелев, пропадавший до этого долгое время, появился перед самым отплытием парохода, на коем покидал родину Ф. А. Изенбек. Игнатий Кошелев перебросил мешок с дощечками полковнику и перекрестил его на прощание.
Далее, согласно рассказу Ю. П. Миролюбова, книга оказалась за границей, в Брюсселе. Там в 1924 году Юрий Петрович познакомился с Изенбеком, в то время открывшим мастерскую по росписи тканей. Узнав о том, что Миролюбов — литератор, пишущий на исторические темы, Изенбек указал на лежавший в углу мешок и сказал, что содержимое мешка может его заинтересовать. Юрий Петрович мечтал сочинить поэму о Святославе Игоревиче, и потому находка источника, написанного на древнеславянском языке, была для него бесценной. Пятнадцать лет затем он работал с «Дощечками Изенбека», приходя в его мастерскую и оставаясь там запертым на ключ. Миролюбов переписывал, с трудом разбирая текст и, по его словам, занимаясь реставрацией дощечек («стал приводить в порядок, склеивать…»). Также он вспоминал: «Я смутно чувствовал, что я их как-то лишусь, больше не увижу, что тексты могут потеряться, а это будет урон для истории…» Потом Ю. П. Миролюбов сделал три «светокопии» (дощечки II 16 а, б, третья была утеряна). Сделать же около 100 фотографий он не мог, ибо это стоило бы целое состояние, а он был безработный эмигрант, живший на средства жены, которая работала медсестрой.