Не говоря ни слова, кавалер сунул арбалет слуге и пошёл прочь из провонявшего смертью дома.
Всё уже было готово, всё собрано и уложено. Телеги выходили со двора, двор опустел. Он был замусорен и загажен, он вонял. И теперь посреди двора чернела большая куча пепла и головёшек, которую ни кто не ворошил, и убирать не собирался. Кости колдуна Волков оставил хозяевам двора, теперь это была их доля.
Он выехал со двора последним, с ним был Ёган, а перед ним, за телегой с сёдлами, шёл брат Ипполит, читая молитвы про себя. Волков так и ехал последним, и из ворот города выезжал последним.
Он победил, он взял, что хотел, он не оставил в городе своих людей, взял большую добычу, и получил славу. Поверг славного и сильного врага, сжёг мерзкого и злобного колдуна. Рыцарь выезжал из ворот последним, и это был уже не тот рыцарь, что въезжал в них.
Тот был рыцарь авансом, рыцарь милостью жирного попа, волнующийся и неуверенный. А этот был настоящий рыцарь, с верными людьми, с уважением и богатством. Рыцарь уставший, но всё ещё сильный.
У самых ворот он остановился и обернулся. На город Фёрнебург опускались сумерки. Ему здесь было нелегко, но сейчас он был доволен тем, как всё сложилось. Когда ехал он сюда, думал всё время: пйдут ли за ним люди. Теперь он не сомневался в себе. Он знал, что он может многое. И люди за ним пойдут.
– Поедемте, господин, вон темень, какая идёт,– заныл Ёган,– чего мы тут? Да и жрать охота. Вам тоже, наверное.
Да есть ему действительно хотелось. Он повернул коня и поехал в лагерь. Там уже пылали костры, готовилась еда, у его великолепного шатра Волкова встретили Брюнхвальд, Пруфф и Роха.
– Господа,– сказал он, слезая с лошади,– велите всем вашим людям мыться уксусом и сарацинской водой. Скажите, что всех кто не захочет, будем выпроваживать в город. Хворые нам тут не нужны.
– Все помоются, как скажите,– заверил Брюнхвальд.
А кавалер с приятным удивлением отметил про себя, что, таким образом, этой фразой, старый ротмистр признал его главенство.
– Всё будет сделано,– сказал Пруфф.
Теперь, когда они вышли из города с такими богатствами, Пруфф готов был выполнять любые прихоти Волкова.
– Я прослежу,– обещал Роха.
– Ёган грей мне много воды, и готовь много вина, после мытья, я прошу вас всех, господа, к себе на ужин.
Все: и Пруфф и Брюнхвальд и Роха кланялись. Они были польщены приглашением.
Ночью, он даже не проснулся когда кто-то легко и бесшумно вошёл в его шатёр. Ёган на входе пробубнил что-то тихо и чуть раздражённо, и всё. Он даже не вздрогнул, ни к мечу не потянулся, когда кто-то горячий и сильный забрался к нему под плащ, улёгся рядом, приник к нему, крепко обняв. Обдавая его сладкими запахами женской кожи и женских волос. Даже не открыв глаз Волков сказал: