– Может он в городе остался? Надо будет съездить.– Всё ещё надеялся Волков, что поп не сбежал.
– Да не в городе он, экселенц, я поспрашивал, он при мощах, с Рохой из города пошёл, Роха помнит. Он шёл с Хилли-Вилли. Но вот ни кто не помнит, что бы он ночевал в лагере.
– Сбежал!– Выдохнул Ёган.– Ох, сразу он мне не мил был, уж больно весь он такой…– Он не нашёл правильного слова и замолчал.
– Больно вы добрый, экселенц, – заявил Сыч,– его ещё в прошлый раз надо было порешить, повесили бы его на суке и дело с концом. Хитрая вша он, нельзя таким доверять.
– Помолчи ты,– буркнул кавалер.– Иди ещё раз всех поспроси. Может, кто видел, куда он делся. Хоть в какую сторону пошел.
Его затрясло. Он готов был вскочить и ехать за попом, поп, наверное, пошёл в Ланн, куда ему ещё пойти. Хотя с целым ларцом золота, что они нашли у колдуна, он мог отправиться куда угодно. Нужно было седлать коней, да скакать в разные стороны, можно было бы его попытаться сыскать, да слово он дал фон Пиллену, что ни кто не покинет лагерь неделю. И слово нужно было держать. Он взял стакан и сал пить вино, Ёган, позже докладывал, что пришёл к нему Брюнхвальд, да кавалер велел сказать, что занят. А сам занят не был, вино сидел пил, да от злобы трясся. Уже день к вечеру клонился когда, пришёл Сыч и сказал:
– Ни кто не помнит, что бы поп, ужинал, думаю, он ещё вчера днём сбежал.
Золота больше не было, а он на него так рассчитывал. Волков сидел чёрный от вина и злобы. Он злился и на попа, который украл золото, и на фон Пиллена, который взял с него слово не покидать лагерь. И на Сыча, который за попом не уследи, хотя и не обязан был следить, и даже на Ёгана, который устроил ему кровать из мешков с едой.
– Иди, – коротко бросил он Сычу, а Ёгану сказал,– ты бы дурак, кровать, какую мне бы соорудил, чего я сплю как маркитантка на мешках.
– Господин, так Брюнхальд к вам днём приходил, спрашивал, не нужна ли вам мебель, у его солдат инструмент есть, они уже и стол и лавки соорудили, а вы велели сказать, что заняты. Хороший офицер Брюнхвальд, у него уже за столом все солдаты едят, не то, что у Пруффа. А я…
–Иди дурак,– заорал кавалер,– иди, скажи ему, что кровать мне нужна! И перину спроси, к людям фон Пиллена сходи на заставу, скажи, что перину купить хочешь, пусть сыщут.
Он не дождался когда вернётся слуга, солнце ещё не село, как он заснул, пьяный от вина и чёрный от злобы. И кровать ему была не нужна, завалился на мешки с горохом, и заснул как простой солдафон. Сапог не сняв.
Ветер трепал шатёр, ветер был холодный, и с дождём. Осень пришла, настоящая осень, предвестница зимы. А в шатре было тепло, Ёган раздобыл, где то печку, небольшую, железную, с трубой.