– Думаю, вам лучше уйти, капитан, – сухо произнес Мак-Ивер.
– Вы замешаны в этом так же, как и Том, неужели вы не видите? У вас такие же проблемы, как и…
– Думаю, вам лучше оставить этот разговор. Я понимаю, вы измучены, и то, что случилось с вашим отцом, ужасно, – мягко проговорил он. – Мне действительно ужасно жаль.
В наступившей тишине было слышно лишь тихое гудение рации и генератора, расположенного над ними на крыше. Мак-Ивер ждал. Потом молодой человек слегка кивнул.
– Вы правы, – расстроенно произнес он, – с чего вам мне доверять? Мы утратили доверие, оно покинуло нас. Наш мир стал адом на земле, и все из-за шаха. Мы доверились ему, а он подвел нас, дал нам фальшивых союзников, надел намордники на наших генералов, сбежал и оставил нас в этой яме, опозоренных, оставил нас ложным муллам. Я клянусь Богом, что вы можете мне доверять, но какая от этого разница вам или всем остальным? Доверие ушло из нас. – Его лицо передернулось. – Может быть, Бог ушел из нас. – (Коротковолновая рация в соседней комнате издала едва уловимое потрескивание – помехи от грозы, бушевавшей где-то.) – Вы можете связаться с Загросом? Шахразада сказала, что Том вернулся туда сегодня утром.
– Я уже пытался, но связаться с ними не получилось, – искренне ответил Мак-Ивер. – В это время года связь с ними установить почти невозможно, но я слышал, что они долетели нормально. Наша база в Ковиссе передала сюда их сообщение сразу после полудня.
– Вам… вам лучше передать Тому то, что я рассказал. Передайте ему, чтобы выбирался из страны. – Голос Карима звучал бесцветно и глухо. – Вы все счастливчики, вы все можете отправиться домой. – Тут его отчаяние прорвалось, и слезы побежали по щекам.
– Эх, парень… – Мак-Ивер сочувственно обнял его за плечи, успокаивая юношу одних лет с его сыном, который мирно жил в Англии, был в безопасности на земле, работал врачом, не имел с полетами ничего общего…
Боже милосердный, да кто, черт возьми, когда бывает в безопасности?!
Через некоторое время он почувствовал, что грудь молодого иранца вздымается и вздрагивает уже не так сильно. Чтобы сохранить Кариму лицо, он отошел, повернулся и посмотрел в сторону их кухоньки:
– Я как раз собирался выпить чая, вы не составите мне компанию?
– Я… я просто выпью воды, а потом пойду, спасибо.
Мак-Ивер тут же принес ему стакан. Бедняга, думал он, какая ужасная новость про его отца, такого замечательного человека, жесткого, бескомпромиссного, но честного и преданного и никогда не пытавшегося заработать на стороне. Ужасно! Боже ты мой, если они расстреляли его, они расстреляют кого угодно. Нам всем скоро крышка, хоть так, хоть этак.