Польские повести (Мысливский, Мах) - страница 326

Ярче всего, однако, его характеризует отношение к злочевскому обществу в целом. Здесь мне труднее оперировать фактами. Это скорее мое ощущение, но я знаю многих людей, которые думают так же. Он приехал к нам как «оздоровитель», и о нем говорили, что это человек сильной воли, в общем, пресловутая новая метла, которая чисто метет. Это не могло вызвать энтузиазма, согласитесь сами, это отделяло его от нас, а он еще углублял эту пропасть, подчеркивая, что именно с такой миссией приехал сюда. Он ни на секунду не был одним из нас и постоянно так или иначе давал нам это понять. Карьерист — это, конечно, тяжелое обвинение. Но я не вижу другого слова, чтобы определить его намерения. Показать свои способности, ни с чем не считаясь, дождаться лаврового венка и вернуться к вам, конечно, уже не на пост старшего инструктора. Его прямо пожирало честолюбие, перед глазами у него все время маячило это победоносное возвращение. Он без оглядки гнал вперед, погонял все и вся, и как же он бесился, если какая-нибудь кампания удавалась только наполовину! То, что уезд занял лишь четвертое место по сбору средств на строительство школ, вызвало у него настоящий приступ бешенства. Он чуть не вытряс из меня душу, и не только из меня… Ну, и в конце концов мы на голову обогнали все другие уезды. Благодаря этому он добился разрешения строить сельскохозяйственный техникум и несколько внеплановых начальных школ. Мог ли воеводский Совет ему отказать, когда он блеснул такими результатами… Люди будут хвалить его за это, но он это сделал не для них, он не о них думал, а о себе… Почему я так думаю? Я предупреждал, что могу быть несправедливым, но вы хотели знать, что я думаю, вот я и говорю все как на духу. Это все были короткие кампании, и результаты они приносили яркие и ощутимые. Но я не видел, чтобы он затевал какие-либо фундаментальные преобразования. А ведь уезд наш, по сути дела, отсталый сельскохозяйственный, и, чтобы поднять его, нужно работать годами. Спокойно, упорно, без громких слов и жестов. Но ему это было невыгодно, потому что плоды-то не ему бы достались. Меня вот тоже упрекают некоторые нетерпеливые товарищи за то, что Дом культуры за год моего директорства не занял первого места в воеводстве. Посмотрим, однако, что будет через несколько лет. И даже если не займем мы этого места, я уверен, что сделаю много хорошего с молодежью, с детьми. В них наше будущее, и в них надо вкладывать капитал.

Я знаю, товарищ Юзаля, трудно быть партийным работником такого масштаба. Знаю, как легко споткнуться на этом пути. Горчин умел обойти разного рода ловушки и шел мимо них достаточно уверенно, внимательно делал шаг за шагом, хотя и спешил. Он умел также делать выводы из ошибок своих предшественников. Вы знаете, за что слетел Белецкий. Горчина никто в нашем уезде не видел с рюмкой в руке. Даже когда секретарь по сельскому хозяйству получил новую квартиру, он не пошел к нему на новоселье. Он не отказывался, просто сказал, что не поддерживает таких мероприятий. И таким он был даже по отношению к самым близким сотрудникам. Он был один, и ему как-то хватало самого себя. А когда люди стали поговаривать об этой врачихе, можете себе представить, что началось. Будь он другим, более свойским, не замкнутым и официальным, может быть, никто бы из этого не делал такой трагедии. Все мы люди, и у всех есть свои слабости. Однако до этого он держался так, что и здесь поставил себя выше всех. Таким образом, он стал жертвой собственных методов, собственных суровых запретов и принципиальности. Он, поборник столь строгих принципов, вдруг оказался в конфликте с самим собой. И никто ему в этой ситуации не помог и не поможет, потому что он с самого начала держал себя вдалеке от всех и остался одиноким. Наверное, ему придется отсюда уйти, но не в ореоле славы, как он рассчитывал. Впрочем, это уже ваше дело и, конечно, пленума… Нет, я не ожесточаюсь, разве что немножко утратил чувство меры. Я не говорю о том, что он сделал хорошего, потому что о том, чтобы продать свои успехи в красивой упаковке, он успешно заботился сам… Хотя один господь знает, как все это должно выглядеть. Может, после Белецкого здесь и нужен был кто-нибудь такой, как он. Не смейтесь, товарищ председатель, что я сам себе противоречу. Но когда я уже все это из себя выбросил, у меня тоже могут быть сомнения, правда? Я еще только одно скажу. Даже если толковый человек здесь нужен, то ненадолго. Два года — это много времени, это слишком много времени для такого безостановочного хоровода, какой устроил здесь со своими «перестановками кадров» Горчин. Только это уже, конечно, не мое дело…