Именно тогда у профессора Вольмюта возникла безумная идея заняться химическими опытами с остатками бутылки и ее содержимого. Ректор Лооб охотно предоставил ему приборы из лаборатории лицея, и латинист с увлечением принялся за дело.
Надо сказать, что он отнюдь не был профаном в этих вопросах — прежде, чем заняться классической филологией, он изучал естественные науки в Боннском университете.
Первые же анализы осколков бутылочного стекла показали, что это стекло, внешне не отличавшееся от обычного, поляризовало свет совершенно неожиданным образом.
В то же время, пластмасса, из которой была сделана пробка, оказалась совершенно неизвестной науке. Она проявила исключительную устойчивость к кислотам, и только после обработки слегка разбавленной жидкостью Нордхаузена потеряла устойчивость, частично разложилась и дала кристаллический осадок после выпаривания. При исследовании образовавшегося вещества красивого зеленого цвета под микроскопом выяснилось, что эти небольшие кристаллики ромбовидной формы ведут себя более чем странно: казалось, что им присуща способность к самопроизвольному беспорядочному перемещению, которое ректор Лооб после консультаций с химиками предложил назвать «гигантским броуновским движением». Нам больше ничего не известно об опытах господина Вольмюта, если не считать того, что он обработал кусок ковра, залитый жидкостью из бутылки, раствором солей редких металлов.
После этого развитие событий резко ускорилось. Когда вечером в Сретение фрау Моншмайер пекла оладьи с салом на плите, она внезапно услышала сначала крики о помощи, доносившиеся со второго этажа, а затем ужасный вопль, в котором, казалось, не было ничего человеческого. Фрау Моншмайер была известна в городе как весьма решительная особа; ее авторитету среди соседей способствовала мощная, словно у гренадера, фигура. Она схватила подвернувшуюся под руку кочергу и взлетела вверх по лестнице, перескакивая сразу через несколько ступенек.
Комната профессора оказалась пустой. На полу валялись осколки химической посуды, над которыми клубилось легкое облачко пара или дыма.
Нигде не было видно господина Вольмюта, хотя из его трубки, лежащей на столе, к потолку поднималась тонкая струйка дыма.
Внезапно фрау Моншмайер охватило тревожное чувство; ей показалось, что рядом с ней находится нечто необычное и опасное. Она обернулась. Стены перед ней не оказалось; ее место занимало облако молочно-белого тумана, из которого выглядывало лицо. Но это было такое жуткое лицо, что… Только ад мог бы соединить в одно целое столько свирепости, ярости и ужаса.