После гибели адмирала Катаока командование тремя уцелевшими броненосными крейсерами принял командир «Ниссин» – капитан первого ранга Такеноучи. Не желая оставаться праздным во время сражения, он попытался вернуться и взять колонну русских броненосцев в два огня, но тут дорогу ему преградил отряд Рейценштейна. Недурно бронированные «Баян» и «Громобой» могли не бояться своего противника и смело пошли на сближение, связав его боем. А бронепалубные крейсера, напротив, сначала держались в стороне, а затем, развив максимально возможный ход, ринулись вместе с миноносцами первого отряда в сторону Быдзево.
А в это время сильно избитый «Севастополь» входил на буксире в гавань Дальнего. Пожар на нем почти потушили, но все равно исковерканные и закопченные борта показывали, насколько тяжело дался броненосцу этот бой. С берега за ним наблюдало немало любопытных глаз. Но если русские мастеровые смотрели на покалеченный корабль с нескрываемой тревогой, то китайцы равнодушно или даже со злорадством. Среди последних был и господин Вонг, нарядившийся на этот раз как средней руки торговец. Полюбовавшись на повреждения «Севастополя» и погадав о судьбе прочих русских кораблей, он собрался было идти домой, как к нему подошел оборванный китаец с грязной косой и, подобострастно поклонившись, передал записку. Прочитав накарябанные на обрывке бумаги иероглифы, лжекитаец нахмурился и быстрыми шагами направился к дому Тифонтая. Оглядевшись перед калиткой и не заметив ничего подозрительного, Вонг вошел внутрь и скоро стоял перед купцом, внимательно читавшим какую-то толстую книгу.
– У вас есть для меня новости? – обеспокоенно спросил он погруженного в чтение Тифонтая.
– Да, – неопределенно махнул головой китаец.
– Говорите.
– Русская эскадра вышла из внутреннего рейда в открытое море.
– Но… каким образом? Вы же утверждали, что до окончания работ по освобождению прохода еще не менее трех недель!
– Как видите, я ошибался, – сокрушенно вздохнул тот.
– Непростительная ошибка, надо немедленно сообщить нашим…
– Я думаю, все «ваши» уже знают.
– Что-то вы не выглядите слишком уж расстроенным, – протянул Вонг, подозрительно глядя на своего собеседника.
– С чего бы мне расстраиваться? – удивился тот. – Я не являюсь подданным вашего микадо, и мне нет дела до его удач или поражений.
– Негодяй, – процедил японец, – ты пожалеешь об этом!
Выпалив это, он бросился на купца, но тот, неожиданно проявив несвойственную его возрасту сноровку, увернулся и бросил в шпиона первое, что подвернулось ему под руку – толстый фолиант Конфуция. Не ожидавший такой подлости Вонг растянулся на полу, но тут же вскочил.