Отерев нож об одеяло, Макарка спрятал его за пазуху и пошел к выручке. Он был в игривом настроении. Как профессионал своего дела, он был доволен полным успехом. Никакой ошибки, фальши или промаха. Все как по нотам. Собрав выручку, он пошел искать в столах, шкафах. Взгляд его упал на кивот с лампадой, из-за которого торчал угол белой бумаги. Достав бумагу и развернув ее, он увидел целую пачку акций, билетов и крупных кредиток.
Он даже щелкнул языком от удовольствия.
– Браво! Вот это я понимаю. По крайней мере, не даром работал. Недурно!..
Уложив деньги в карманы, он тем же ходом вышел в окно и быстрыми шагами направился домой.
Был третий час утра, когда он подошел к Вяземской лавре. Дежурный дворник спал у ворот. Он перешагнул его и скрылся в воротах.
– Макарка, ты? – окликнула его Алёнка, когда он начал возиться в своем углу.
– Я.
– Где был?
– Не твое дело!..
– Скажи! Неужели ходил к Смирновым?
– Молчи, я тебе говорю!
– Ты горло не дери, я не из пугливых! Отвечай, когда у тебя спрашивают!
– Ну, у Смирновых, а тебе какое дело?
– Врешь! – почти вскрикнула она и приподнялась на постели.
– Шучу, шучу, так просто погулял.
– Ну, то-то. Я даже испугалась!
Через несколько минут водворилась тишина. Все спали. В комнате ночевало, кроме восьми постоянных угловых жильцов, еще человек пятнадцать ночлежников, так что дышать приходилось не воздухом, а одними испарениями. Однако обитатели безоконной квартиры спали богатырским сном, не замечая даже мириадов всех пород насекомых, двигавшихся по полу и по стенам целыми полчищами.
Не спалось только Алёнке. Ей было жутко за Смирновых, и она боялась, не был ли Макарка у них. Неужели?! Воображение рисовало ей одну картину за другой, и одну другой ужаснее. Спрашивать его не стоило. Все равно не скажет. Не дождавшись рассвета, Алёнка тихонько встала, оделась и неслышно вышла из квартиры. Бегом пустилась она к Обводному каналу и скоро достигла знакомого переулка. Вот и лавка. Все тихо. Темно. Она разбудила дворника. Тот знал ее.
– Чего в рань такую?
– Пора прачечную топить.
Она начала стучать в заднее окно. Ответа нет. Стучала громче, еще громче.
– Чего барабанишь? Окна перебьешь, – огрызнулся дворник.
– Голубчик, Степан, посмотри, чего они не открывают.
– Спят, стало быть.
– Да Петрушка-то не спит крепко. Он открыл бы.
Они стали стучать вместе. Ответа не было. Обошли кругом с улицы.
– Степан! Голубчик, – закричала Алёнка, – смотри-ка, окно отворено!
– И впрямь открыто! Ох, ты напасть! Верно грех какой-нибудь! Надо полиции дать знать.
Дворник побежал к местному околоточному надзирателю. Через четверть часа собрались понятые, городовой с поста. Решили ломать двери. На Алёнке лица не было. Она предчувствовала роковую истину. Когда двери были открыты и присутствовавшие увидели страшную картину, Алёна закричала: