Поручик Егоров сделал шаг влево и сел на лавку возле стены.
— Приказать бы тебе, шельма, встать, когда с тобой начальство говорит, да ты больно здоровьем слаб, — хохотнул с отеческим пониманием в голосе майор Булыгин.
— Что же мне делать, господин майор? — с тоской вопросил Егоров.
— А делать тебе, Сашка Егоров, остаётся одно — прятаться в кордегардии до скончания следствия над тем государственным преступником, коего ты из Сибири доставил. Его поведут на гауптвахту, и ты иди с ним в ту же камеру. Там и ночуй. Его направят в крепость, и ты туда же пойдёшь моим приказом на весь срок заключения сибирского попа. В качестве дежурного специальной охраны. Ну, а сошлют его куда подалее, так и ты туда поедешь. Правда, могут государственного преступника приговорить к плахе или к петле. Тогда ты, Сашка, молись. Ведь только доведёшь преступника до места казни, а дальше сам... ищи способ, как не встретиться с Малозёмовым. Конечно, можешь свою голову положить на плаху рядом с этим попом, с Петром Словцовым, или, скажем, всунуть свою голову в соседнюю петлю, но тебе того не хочется? Нет?
— Нет, — слабо кивая, ответил Егоров.
С улицы начал доноситься густой звон колоколов. Звонили по окончании заутренней.
— А сегодня, радость моя. — Рождество! — неожиданно сообщил майор Булыгин. — В Рождество обычно императрица наша, трижды «ура!» ей за это, даёт награды и повышает в чине. Мне нынче светит получить орден Владимира первой степени и звание полковника...
— Поздравляю, — опять же тихо произнёс поручик Егоров.
— Погоди поздравлять, ибо я ещё не окончил своей речи. Вот, поручик, я тебя желаю спасти, используя свои государственные полномочия. «Государственные»! Понимаешь? Ежели надобно, то могу командировать тебя за государевы деньги хоть на край света, а ежели здесь станешь жить, так кормить тебя стану тоже за государев счёт. То есть я как бы нарушаю ради тебя устав нашей тайной службы. Ты это понимаешь?
Поручик Егоров кивнул. А что оставалось делать? Майор кругом прав, а он, поручик Егоров, получается — неправ. И неправ по подлой воле некоего сержанта, возжелавшего его, поручика, уничтожить. У кого искать зашиты? Или самому защищаться и того, бывшего сержанта, убить? Вот тогда, точно, за государственный счёт поедешь или в Сибирь, или в крепость... Что же делать-то?
— А ежели понимаешь, то и остальное, что я тебе скажу, должен понять.
Майор Булыгин встал из-за стола, подошёл и сел на скамейку рядом с Егоровым.
— Ведь и орден мне, и звание дают не просто так, поручик. Да, конечно, я их выслужил честно. Выслужил тем, что буквально живу здесь, в кордегардии, за каждым пудом сена или за пудом овса слежу, за каждого своего служаку отвечаю: здоров ли, сыт ли, одет ли? Про семью свою даже забываю. Вот теперь за тебя маюсь, прям-таки отеческой заботой исхожу.