Неожиданно раздался торопливый топот копыт, и в освещенное пространство въехал всадник, пристально обвел взглядом наши лица. Это был очень крупный человек с усами, и я заметил, что на кисти его руки вытатуирован большой якорь.
- Экспедиция? - спросил он.
- Экспедиция,- ответили мы.
- Здравствуйте, Семен Иванович! - закричали, вскакивая, наши коногоны Шурик и Алешка.
- Здравствуйте. Этот вот человек, что там лежит, ваш? - и он показал в темноту туда, откуда приехал.
- Какой человек?
- Убитый.
- Убитый? - спросили мы тихо с испугом.- Нет, у нас все целы.
- Будьте осторожны,- сказал Семен Иванович,- это, наверное, опять работа Меченого.
- А кто такой Меченый?
- Да есть такой курбаши у басмачей, не то русский, не то татарин, из семеновских казаков.
- Меченый это фамилия?
- Нет, прозвище. У него на щеке шрам.
- Мы пока мало разбираемся в том, что тут происходит. Откуда эти басмачи? На что они рассчитывают? - спросили мы.
- Да дело очень простое. Начали мы здесь коллективизацию, но сами понимаете, не всем хочется коллективизироваться, байству например. Вот байство и организует банды и других подбивает, убивают активистов, милиционеров, да и вообще кого попало. А тут еще давно разбитые белогвардейцы-семеновцы, бежавшие в Китай, зашевелились, устраивают нам «полундру». Лезут через границу, своих агентов посылают, оружие перебрасывают. Так что будьте осторожны.
- Зачем же их пропускают через границу? - возмутился кинооператор.- Почему их не переловят?
- А кто их может не пропустить,- усмехнулся человек с татуировкой.- На границе никого нет, открыта граница. Мы организовали два комотряда, человек по тридцать, из коммунистов и добровольцев. Вот и все наши военные силы. Так что вы держитесь поближе к комотрядовцам или к нашим полевым бригадам, туда они сунуться побоятся.
- Это какие такие полевые бригады?
- Да нашего совхоза. Ну, пока! - сказал он и исчез в темноте.
- Кто это? - спросили мы у Шурика и Алешки.
- Директор совхоза,- ответили они.
Этой ночью мы все дежурили по часу. Я долго расспрашивал Алешу про комотряды.
Выяснилось, что вооружены они плохо, одеты во что попало, но некоторым сейчас дали шинели.
На следующий день мы встали рано и тронулись в путь, вскоре достигли гребня хребта - и перед нами открылось широкое межгорное плато. Далеко впереди тянулась бесконечной полосой ковыльная степь, зеленели четырехугольники посевов; за этим межгорным плато поднимался склон второго хребта.
Мы с Димкой ехали впереди и на одном из холмов неожиданно увидели двух вооруженных всадников на хороших конях. «Басмачи!» - мелькнуло у меня в мозгу. Бежать было поздно, да и наши должны были подъехать с минуты на минуту. Но тут я заметил, что всадники одеты в шинели, и у меня отлегло от сердца.