– Какими разговорчивыми становятся садисты, если привязаны и уже знают, что все может быть плохо, да? – поделился Морхольд. – Щас пойдем рыжую выручать. Ты ж мне поможешь?
– Помогу, помогу, ты только не убивай.
– Не буду, – совершенно честно пообещал Морхольд, – пули на тебя жалко.
Иннокентий шмыгнул носом и не ответил.
– Тебе не страшно так-то вот верить? – Морхольд пальцем ткнул в роспись. – А, человече? Смола же ждет, муки адские, не иначе.
– Меня не ждут, – Иннокентий ухмыльнулся, на миг став самим собой, настоящим, уверенным в правоте, никого и ничего не боящимся. – Я служу.
– Ну-ну. Сколько еще бдение ваше будет людям кровь выпускать?
– Час.
– Отлично, нам хватит. Там же все ваши братья, снаружи только посты остались? Приятно иметь дело с убежденными идиотами, верящими во всякую хрень и выдумывающими обязательные ритуалы. Ладно, нам с тобой вниз же идти придется? Ну и хорошо, готовься.
Готовился, в основном, Морхольд. Отыскал в хозяйстве прочный шнурок и драгоценнейший моток скотча, достал из-под балахона эргэдэшку, примотал брату Иннокентию между лопаток. Шнурок – к кольцу, усики ослабил, конец импровизированной растяжки, разрезав бархат на спине, продел наружу и взял в руку. В другую на всякий случай взял «Стимул». Что дробовик, что АКСУ палят с грохотом, а ему еще девчонку выводить. Так и отправились по делам.
Назад спускались быстро, хотя и осторожно. Брат Иннокентий очень уж неуютно ощущал себя с гранатой на спине. Морхольд не удивлялся, оказаться на месте сектанта ему совершенно не желалось. Всякое же бывает, запал старый, раз – и сработает. Мало того, что все в труху, а вдруг потом есть еще что-то? Убежденности-то в собственной судьбе на Суде в голосе Иннокентия не слышалось, как тот ни старался.
Они свернули перед проходом на самые нижние ярусы. Тут-то и пришлось поработать битой, заставив хрустнуть голову сторожа из братьев, сонно вскинувшегося при виде старшего. Иннокентия неожиданно вывернуло, что удивило Морхольда просто до неприличия.
– Экий ты морально слабый, – он пнул сектанта, – значит, как кого рыбе скармливать, так нормально. Как вашему мозги выпустили, так блюешь.
– Пощусь за три дня до толкования Гласа, – шмыгнул носом Иннокентий, – настоятель все заставляет ходить на допросы, на тренировки, а я…
– Ты ж мой бедный, – посочувствовал Морхольд, – могу помочь потренироваться. Хочешь, пару пальцев отрублю?
– За что?!
Морхольда дернуло взяться за мачете и просто срубить ему башку. Так дернуло, что еле удержался.
Дверь к искомой рыжухе он открыл со странным ощущением недоверия ко всему, так хорошо идущему. Толкнул перед собой Иннокентия… Гулко треснуло, заставив того сдавленно охнуть и завалиться вперед. Морхольд едва успел отпустить шнурок и отодвинуться.