На следующем занятии по физической подготовке, Амайа сама встала напротив меня, сказав этим, что я буду её спарринг партнёром. Она выглядела грозной, и уверенной во что бы то ни стало победить меня. На её лице еще были заметны синяки под глазами от моего удара в переносицу, учитель попытался возразить такому положению вещей, зная, что мы с ней будем опять излишне жестоко проводить спарринг, но было уже поздно, мы уже начали бой. После пропущенного удара в пах, инициатива была на стороне Амайи, единственное, что я смог сделать перед потерей сознания от удара коленом по голове - это прошипеть, что она сука, причем я это сказал на русском.
Кабинет директрисы младшей школы был обставлен довольно аскетично. Стол, кресло, шесть стульев. Наших родных вызвали в школу после нашего спарринга, озабоченным учителем по физической подготовке, с моей стороны пришел дед и Каори, со стороны Амайи - её отец Толуман, здоровенный мужик, ростом далеко за два метра, кулаки которого внушали трепетный страх. Он сидел и, улыбаясь, слушал рассказ о том, как его дочь избивает мальчика, который поставил ударом головы в прошлый спарринг два синяка под глазами Амайи. Каори же нахмурилась, ей не нравилась данная жестокость в спаррингах, а вот Изама радостно улыбался и, взмахом руки остановив рассказ учителя и игнорируя директрису и учителя, обратился к Толуману:
─ А ты, Толуман, переживал, что дочь в тебя пошла, а не в мать, и ей будет сложно найти жениха. Заметь, это Дэйчи её выбрал, ─ улыбался Изама, подмигивая мне.
─ Нет, мы, конечно, потом официально пошлем сватов, ну а пока можно считать, что мой внук решил проверить на прочность твою дочь. И еще, меня расстраивает тот факт, что один из членов прославленного клана Идако, известного несравненными бойцами в ближнем бою, не может размазать моего внука тонким слоем по полу, так что не жди сватов в скором времени, мы еще посмотрим. А то, как-то слабовата она для Дэйчи в качестве жены.
Я смотрел ошалелыми глазами на деда и думал, какие травки он добавляет себе в чай, в это время Толуман расхохотался, а Амайа, услышав, что она слабовата, сперва насупилась, а когда услышала, что может стать моей невестой, угрожающе уставилась на меня, и взгляд ее словно говорил: «тебе конец».
─ Изама, то, что твой внук еще не со сломанными костями, это всего лишь случайность, но я понял тебя и Амайа начнет усиленно заниматься, чтобы таких оплошностей больше не случалось. Только сватов придержи на пять лет и там уже посмотрим, кто для кого слабоват, ─ произнес, улыбаясь, отец Амайи, встал и, взяв за руку дочь, вышел из кабинета, не обращая внимания на возражения директрисы.