— Благодари жену свою, любит она тебя, дурака. — Говорю, а сама думаю, не переборщила ли, так ведь у человека и удар может случиться.
Толпа, не получившая кровавого зрелища, разочарованно гудит.
— Уу-уу! Милостива королева. Мягка слишком.
— Так у нее Шрам, там жесткости на троих хватит.
— Ты видел, как он мечом- то вертит. Башку на раз ссечет.
Подзываю женщину к себе, но говорю громко, так, чтобы все слышали.
— У меня дом пустой стоит в городе без присмотра. Нужен глаз верный и рука работящая, пойдешь смотрительницей? Жалование хорошее положу.
— Конечно! — Истара аж засветилась вся от радости. — Спасибо! Спасибо тебе, Королева! Мы все там приберем и сохраним, и порядок будем блюсти, не сомневайтесь.
Она хватает своих детей, и все они кланяются как заведенные. Я довольна и улыбаюсь от души, но краем глаза слежу за ее мужем, тот, пошатываясь, идет к смеющейся над ним толпе. Молодухи его нет, убежала куда-то то ли от стыда, то ли от страха. Он слышит мои последние слова и останавливается. Даже со спины видно, какие мысли сейчас терзают его душу. Мужик стоит так несколько мгновений, а затем разворачивается и с криком бросается в ноги своей жены.
— Прости меня, Истера! Демон ночи попутал! Только тебя и детей наших люблю. Не гони ради детей наших.
Женщина ошеломленно отступает, муж с мольбами ползет за ней на коленях, дети орут и виснут на обоих. Полный дурдом.
Толпа радостно и весело гудит, привлеченная новым зрелищем. Отовсюду сыпятся советы.
— Шибче моли, дурья башка!
— Ползи, ползи быстрей! Уйдет ведь!
— Она теперь вдова состоятельная, зачем ей этот увалень.
— Возьми лучше меня, зачем тебе этот дурень!
С каждым новым удачным словцом хохот становится все громче и громче. Через пару минут вся площадь смеется неизвестно чему, задние ничего не видят, до них доходят лишь многократно повторенные фразы, но волны всеобщего смеха достаточно. Она заряжает и заставляет смеяться всех подряд без всякой причины. Этот театр абсурда мне уже порядком надоел.
— Тихо! — Рявкаю во весь голос.
Ближайшие ряды затихают, но гул все равно стоит невыносимый.
— Тихо! Королева вам сказала. — Рычит Ристан, и над рыночной площадью повисает тишина. Даже дети затихают и перестают реветь.
В полной тишине обращаюсь к еще не пришедшей в себя женщине.
— Ну что, Истера, прощаешь ли ты своего блудного мужа? Или пусть убирается, а мы тебе другого, получше найдем.
Та смотрит сверху вниз на поникшую у ее ног голову и мотает головой. Слезы рекой текут по ее щекам.
— Не надо. Не надо другого. Прощаю я его.
Сама чуть не плачу, сцена хоть на заставку сериала. Машу рукой.