– Веди! – заорал Григорий. – Счас мы пруссакам устроим второй Цорндорф!
– Веди, – вразнобой заорало больше десятка человек.
Вскоре прохожие с удивлением и опаской смотрели, как с десяток солдат, преимущественно в зеленых гвардейских мундирах бежали по проспекту в сторону Гостиного двора. Впереди бежал какой-то мужик, а сразу за ним, чуть ли не подталкивая, несся великан в синей форме гренадерского полка. Время от времени из этой несущейся толпы вырывались воинственные крики:
– Бей пруссаков!
– Фридриха на штык!
Десять минут бега и мужик, указывая рукой на дверь питейного погреба с незамысловатым названием „Немецкий кабачок“, с выдохом произносит:
– Тута.
Могучая рука Григория Орлова распахивает дверь нараспашку. Гурьба гвардейцев вваливается в помещение. Клубы сизого дыма не дали им сразу оценить картину происходящего. Какой-то шум, гам, мельтешение тел, опрокинутый стол. В дальнем углу какая-то потасовка. Из кутерьмы тел время от времени выскакивает:
– Mistkerl![39]
– Schwuchtel![40]
С ревом: „Наших бьют“! – Григорий Орлов, а за ним и остальные его товарищи бросились вперед, лупя всех подряд, кто попался под руку. Голштинские драгуны, а это были именно они, вначале опешили от такого неожиданного дерзкого нападения. Но солдатская выучка дала о себе знать. Немцы организовались, и в трактире развернулось настоящее эпическое сражение. Этакий Цорндорф в миниатюре, только, конечно, без пальбы и применения холодного оружия. Только кулаки, ноги и зубы. Вместо ружейных и пушечных выстрелов воздух вздрагивал от русских и немецких ругательств, несущихся вперемежку:
– Твою мать! Получай!
– Halt die Fotze![41]
– Pimmel![42]
– Скотина немецкая!
– Russisches schwein![43]
Голштинцев было раза в полтора больше. Но русские с лихвой компенсировали это личной удалью и бесшабашностью. Григорий Орлов схватил скамейку и орудовал ею словно дубинкой до тех пор, пока она в его руках не разлетелась в щепки, а сам он получил удар бутылкой по голове, сбившей треуголку. Русский богатырь с утробным рыком развернулся, схватил обидчика за отвороты камзола, приподнял и швырнул в набегающего его товарища, сбив того с ног.
В суматохе драки Орлов увидел забившегося в угол мужика, который позвал их на помощь.
– Где твой барин?
– Да вот он! – тот указал на невысокого офицера в зеленом камзоле, катавшегося в схватке на полу с каким-то голштинцем.
– Гришь, уходить надо, – к Орлову подскочил гвардейский поручик Ларионов, – как бы полиция не подскочила и нас всех в кутузку не загребли.
– Пошли! Забирай всех своих. А я этого поручика, – он подскочил к дерущимся, оторвал немецкого гренадера от его визави и отшвырнул в сторону. – Вставайте, господин подпоручик, – Григорий протянул мужчине руку.