- Извини, пожалуйста, мне пришлось тебя ударить.
И кажется, он действительно чувствовал себя виноватым. Правда, не настолько, чтобы поделиться кровью.
Кап-кап... дождик идет.
Алый-алый.
Нарядный.
Я закажу себе новое платье, из шелка темно-винного цвета... и к нему гранатовый гарнитур. Или рубиновый? Думать об украшениях... думать... об украшениях... безголовые блондинки только о них и думают. К гранатам... кроваво-красным гранатам...
Машина остановилась.
Надеюсь, не потому, что Диттер что-то испортил...
А потом снова запахло кровью.
- Пей, - куртка приподнялась, и мне протянули руку. Широкую такую в меру чистую мужскую руку с любезно вскрытыми венами. Могла бы смеяться - расхохоталась бы, но нет, из горла вырвался жалкий клекот. И я, наплевав на все принципы...
...пить кровь негигиенично.
Тем более вот так, слизывая капли с чужой немытой руки... ладно, мытой... но все равно чужой и... подавиться недолго.
Но горячая.
Боги, я так замерзла, а она горячая. И тепло, расплывалось в крови, опьяняя... мне было так хорошо... мне никогда в жизни не было так хорошо. И поэтому, когда руку убрали, я возмутилась.
Зарычала.
И... успокоилась.
Нет, в голове шумело, тело стало легким, воздушным. Казалось, стоит оттолкнуться от земли, и я взлечу...
Глава 14
Проклятье.
Я закрыла глаза и заставила себя дышать. Воздух резиновый, а я... я не человек.
Больше не человек.
Только принять этот факт невыносимо сложно. Я... закрыла лицо руками и сидела, сидела, казалось, целую вечность, пока не раздалось вежливое покашливание.
- Ты в порядке?
- В полном, - я испытывала крайне противоречивые чувства: хотелось расплакаться, сказать спасибо и придушить.
- Точно?
- Нет.
- Могу я что-нибудь сделать?
Сгинуть куда-нибудь, а заодно прибрать с собой последний месяц моей не-жизни... и родственничков впридачу.
- Расскажи...
- Что?
- Что-нибудь, - говорить из-под куртки неудобно, а ощупывать собственное лицо тем более... интересно, я перемазалась в крови? И губы влажные, и я их облизываю. Не дам пропасть ни капле... на шее, кажется, пятнышко... на платье влажно... оно темное, так что будет не слишком заметно.
Куртка опять приподнялась, и мне протянули платок.
- Тот человек, о котором писала почтенная фрау, находится в розыске... что ты слышала о кхаритах?
- Ничего.
- Твой род посвящен Плясунье...
- И это не значит, что я должна знать всех сумасшедших, которые считают себя избранными...
...когда говоришь, становится легче. Чувствуешь себя более живым, что ли? И я потерла платком щеку. Не больно... даже если вспороть когтем, все равно не больно. Кожа как резиновая.