— Не ругайтесь, дамочка — у меня для вас мечта: пригласите Васю в гости — я для дам находка просто! — Вокруг одобрительно загудели, проталкивая рекламу мечты и отодвигая Татьяну от пиджака с платочком. Она вдруг рванулась:
— Вася! Помоги!
— Где? Кто? Которая, дамочки? — Васька не видел её, увлеченный собой, настроением, смехом. Но он уже был и не нужен — она сама пробивалась к выходу.
Выскочила. Облегченно вздохнула полной грудью. За спиной прошумел, удаляясь, троллейбус. Она вдруг почувствовала чье-то присутствие и испуганно шагнула в сторону. Но «кто-то» уже подхватил ее под руку.
— Танюха!
— Фу, Васька! Как ты меня напугал.
— Напугал? Сама меня позвала ведь! А я — всегда… Как пионер! Куда идём?
— Ты меня извини, Вася. Я — сама. Не обижайся. Мне просто убежать надо было.
— От твоего толстого, что ли? Да, видел я его. Глаза — камбала. Чего ты за него зацепилась? Будто мужиков нет?..
— А то есть?
— А я? — глаза его так и сияли в темноте, — и при полной бутылке пива, заметь!
«Сколько у него этих карманов, специальных? И где?» — успела подумать, но уже осмелела:
— Брось, Вася. Рождённый пить — в женщине не нуждается.
— Обижаешь. Это пивасик. Для тонуса. Для иммунитету. От спида. Ха-ха. Спид не спит, Танюха!
— Ладно. Посмеялись — хватит.
— Нет, слушай. — Он вдруг стал серьёзным и заговорил, как другой человек. — Слушай, Тань. Я давно к тебе приглядываюсь. Ты же красивая баба. Умная. И готовить умеешь. Чего ты жизнь гробишь? Тебе же ещё потолкаться надо, а ты, как клуша, в угол забилась. Подумаешь — счастье: столовка полуподвальная.
— Зато столько людей за день…
— Тысяча мужиков и ни одного рыцаря? Глупая. Какой мужчина оценит женщину, разливающую пиво? У которого денег нет. Который «на шару» норовит, бесплатно. За пьяные глазки. Такого ждёшь? Это ещё повезло тебе, что не попалась на крючок. Или — попалась?
— Зачем ты так?
— А как? Сю-сю-сю? Жизнь жесткая! Расслабляться нельзя! Одна расслабилась — десять прокатились! Поняла, дурочка?
Она повернулась и пошла прочь. Но он догнал:
— Извини. Извини, Тань. Я не хотел тебя обидеть.
Она не отвечала, и он продолжал идти рядом и говорить:
— Я же только о работе. Ты на старших своих посмотри — кто рядом? Какие у них мужики? Какие — правила? Кем они становятся и с кем остаются в старости? Со столов прибирают? Из бутылок сливают? Стаканы вылизывают?
— Зачем ты так, Вася? Не все…
— Не все. Я согласен. Прости. Самому этих баб жалко. Я только про силы: это сколько же сил женщине надо, чтобы удержаться. Не спиться. Не опустить свою гордость, красоту не запачкать? Сколько?!