— И жаркий. Может быть, наш последний, — Гром оскалил крепкие зубы.
— Не последний, бог даст, — поправил капитан.
— А барабаны, африканская масленица, человек-акула?
— В Африке любят представления. Зачем-то мы Мише нужны стали. Почётные гости. Воспоминания о Союзе. Родина жён его. Чужая душа потёмки.
— Тем более, чёрная.
— Это ты глупость сказал, Гром. Прости, что я прямо. Миша, душой своей, светлее всех нас. И говорит он все правильно — про матрёшку, про нашего хозяина-москвича из Лондона, про нашу возню червячную. Червяки. Гордимся, что трудяги-работяги, моремане из тумана. Трёпом и морскими байками от жизни закрыться хотим. А собственное за душой — где? Какие слова? А надо иногда и задуматься. Детство вспомнить. Тогда, после большой войны, все мы, мальчишки, девчонки в войнушку играли. И все «за наших» были. А теперь кто я? Где я? За кого? Жизнь изменилась, конечно. Я не сразу догадался, зачем Миша тебя к нам подселил, а теперь понял — хочет, чтобы ты рассказал о переменах в России. Сам не говорит, остерегается. Оказаться судьей мне не хочет. Деликатный, как вождь. Что — есть перемены? Большие? Тяжёлые для души моей, да? Подозреваю. А только, это мне сейчас и не важно. Я теперь солнце каждый день, как счастье, чувствую. Не будильник-рассвет к трудовым подвигам, а тепло на щеке. Словно это не солнце мне греет, а слеза течёт. Мне бы встретиться сейчас с моими пацанами-друганами и сказать просто: пацаны! Сыграем опять «за наших»?! Полста лет прошло после школы. Песня тогда была такая. «Летят перелётные птицы, а я остаюся с тобой…» Не слышал? Ты какого года, Гром?.. Молодой, наверное… «Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна…»
Витя приходит в себя и поднимает голову:
— Вот и я! Доброе утро!
— Выспался? Молодец. Молодец, Витя, — капитан помахал рукой.
— Что снилось? — полюбопытствовал Гром.
— А на Новый год повесили на ёлке конфеты и мандарины. Я тогда первый раз мандарины попробовал, вкуснотище какая! А запах — до сих пор слышу. Я потом одной девушке, много лет спустя после этой елки с мандаринами, романс написал и пел.
— Ты — тралмастер — романсы сочинял?
— Я. А что удивлён так? В той стране — мы все талантами мерились. Я и сейчас помню! — Он простецки усмехнулся и запел:
Когда созреют грозди винограда,
Когда дни августа устанут от жары,
Расцветится листвой кусочек сада,
Как ломтик мандаринной кожуры.
Смешаются календари и годы,
Как в небе праздничном воздушные шары,
Пусть снег ложится в натюрморт природы
На ломтик мандаринной кожуры.
Я буду рад, когда мечты присядут,