Я пил чай и ждал моего друга Кольку. Он приходил мокрый и смешной. Мама торопила его раздеваться и садиться за стол. Колька никогда не отказывался. Он самостоятельно накладывал себе варенье из большой банки и наливал чай. Он был старше меня на целых два года. Мы вместе шли в школу и вместе возвращались. Колька всегда завтракал, прежде чем мы уходили, и всегда разговаривал с мамой, рассказывая ей о своем отчиме:
— Дядя Ваня у мамы не первый. Но я его уважаю. Он шофёр и электрик. Электричество — это такая штука, которая от электромашины. Называется — ток. Почему — ток, потому что течёт, как река. Дядя Ваня говорит, что у тока, как в реке — жизнь. Только я не пойму — откуда в проводах могут рыбы плавать? А он объясняет мало — не учитель, но умеет вкручивать лампочки и они святятся, он и меня научил. Хотите, я вам лампочку выкручу и вкручу, и она гореть будет? А больше всего мне нравится, что дядя Ваня умеет играть на балалайке, и мама тогда тихонечко поёт и плачет. Она говорит: от счастья. А когда дядя Ваня выпьет в гараже и останется ночевать там, то она говорит: струнка лопнула… потянулась — и лопнула…
— Что такое счастье, мама Ира?
Мама гладит Кольку по голове и плачет.
— Почему ты плачешь, мама Ира? — беспокоится Колька, а я на него сержусь.
— За маму твою радуюсь… Сам ты, как струнка.
Я помню Колькину маму: она с утра до вечера стирает чужое белье в коридоре дома. Там огромная печь с двумя встроенными котлами. В котлах кипятятся простыни. Когда поднимают деревянные крышки, из котлов валит пар, простыни приподнимаются, как живые. Колькину маму все зовут Фросей или Фросенькой, потому что она никому никогда не отказывает: «Фросенька, посидишь с маленьким? — Конечно. — Фросенька, поможешь погладить?.. Она перемешивает бельё деревянной лопаткой и очень устаёт от белья и своей косы, чёрной и густой, спадающей из-за плеча и мешающей ей. Она бы давно отрезала эту косу, так ей тяжело с ней управляться. Но коса — это её основное богатство. Есть ещё Колька. Но Колька взрослеет и отдаляется. А коса — коса делает её молодой: «За косу меня, Ваня-то любит — сил нет, Семёновна, — говорит она вечером моей маме. — А Ванечка мой и «ня пье и ня куре», а балалаечку возьмёт — петь хочется… — улыбается: «А вчера-а, у дальнего ови-ина, по-овстреча-алась с парнем я не здешним…»
— А у тебя есть счастье, мама Ира? — Колька всегда обращается к маме на «ты». Но он всегда такой — хочет казаться взрослым. — У тебя есть счастье, мам Ира?
— Конечно.
— А где оно? — допытывается старший друг.
— Оладьи доешьте, и будет счастье.