Сашка пошёл за ним. Его — пропустили. Остальные шли следом.
— Эй, там, за дверью! — крикнул хозяин. — Никому не стрелять. Война кончилась. Мир. Открываю. Выходить осторожно, чтобы никого в темноте… Подводник, ты слышишь меня! Мир!?
Из дверей появились двое бандюков, за ними вслед ещё двое несли третьего.
— Кто его?
— Кто и остальных…
— У подводника оружия не было!
— Значит, сами подстрелили в темноте и со страху.
— Подводник! Выходи! — Ответа не было.
Помятый бандюган — пиджак в известке, вышел последним и обронил зло:
— Нет там никого.
— Как нет?
— Они где-то выход нашли.
— А что взорвалось?
— Бутылка об стену…
«Самурай» повернулся и пошёл наверх, в зал, не хотел смотреть на живых и мёртвых.
Подводник стоял в зале, окруженный «пиджаками» с оружием. Второй помощник сидел в углу, на полу, сесть на стул ему не разрешили.
«Самурай» посмотрел хмуро и сказал, как оскалился:
— Этих за стол, а тому — штаны смените.
Через полчаса все снова сидели за столиками. Официанты разлили водку. «Самурай» встал и обронил обыденно:
— Как жили, так и померли. Бандиты мы, — отчеканил. — Всем мы чужие. Хоть в Японии — хоть в России… Ни за белых, ни за турок, а против себя. Каяться не в чем. Царство небесное… Выпьем…
Самурай закусил огурчиком и посмотрел на троих чужаков:
— Морячки! Казачки! Подводнички! Ноги в руки — свободны! Амнистия — по случаю печали. А я погляжу, как вы расползаться будете. Не успеете уйти — под террор угодите, не обижайтесь на шутку тогда — я стреляю без промаха. Кстати, подводник, какой ты подводник, на хрен? Профессия есть?
— Колись, ментяра засланный! — крикнул кто-то.
— Подводный диверсант.
— А я тебя за актёришку принял. Наука мне.
— Век живи — век учись, — подводник улыбался раскованно или рискованно.
— А как ты догадался, что там выход есть, водолаз?
— А как бы туда автобус попал?
— Глазастый… За то, что моих не тронул — прощаю.
— Зачем грех на душу брать? Земляки, всё-таки, — смягчил обстановку Мотрий.
— Земляки? — «Сарай» вдруг покосился плечом, как боксёр в стойке, но в руке продолжал держать стакан с водкой. — Было и у меня это слово — Зе-ме-ля… Разогнать всех и уехать бы на какой-нибудь остров, — произнёс хозяин, делая вид, что зевает.
— А денег хватит?
— Не считай мои деньги, подводник, тебя они не обрадуют.
— А ты бы их на пользу использовал.
— На пользу — это как? Певец! Хочешь, я учёбу твою оплачу. На кой хрен тебе в море идти? Иди на дипломата — у тебя к этому есть мозга.
— Я мосты строить хочу. Заработаю денег и пойду учиться.
— Мосты? Один мост ты уже построил, считай. Такие мосты и надо строить. Для людей. Как ты сказал: «русские русских стреляют»? Ниже пояса бьёшь? На фуфло меня меришь? Не пойму только я: ты мост этот строишь ко мне или рушишь со мной вместе? — Повисла тишина без ответа. — Понимаю. Правильно думаешь — у каждого свой мост: хочешь — строй, хочешь — падай… Все слышали? Мост — есть! Кто хочет уйти — идите. Держать не буду. Кто хочет на родину — доберётесь… Пока я добрый.