Райс внимательно посмотрел на собеседника, потом бросил взгляд на сверток, который еще утром положил на стол. Он совсем забыл о нем, пока они рыскали в поисках Сюзанны. Положа руку на сердце, Райс не знал, какова будет реакция Веса, когда он развернет бумагу, но чем черт не шутит… Райс подал сверток полковнику.
— Сюзанна просила меня достать это для вас, — заявил он, вызывающе глядя на Карра.
По мере того, как до Веса доходило, что это, он разворачивал вещицу все медленнее и медленнее. Это был кусок дерева, легкого дерева, выточенный в форме ноги. Деревянная нога при помощи специальных ремней могла крепиться к культе. Верх был выточен таким образом, что обрубок ноги утопал внутри протеза, а кожаный ремень жестко фиксировал деревяшку.
— Может быть, это вам не подойдет, а может, потребует подгонки. Это было сработано столяром и кузнецом в Остине. Достаточно просто исправить.
Вес изучал протез с восхищением, которого Райс не ожидал. Когда полковник поднял голову, глаза его победно сияли.
— Больше нет клейма?
Реддинг оценивающе посмотрел на Карра. Было очевидно, что тот рвется в бой, особенно сейчас, когда его сестру чуть не убили. Наличие протеза означало, что теперь Веса не так-то просто будет признать.
— Ну… наверное, нет.
— Тогда… я поеду с вами… — Вес ненавидел просить.
— Протез нужно хорошенько подогнать. Да он вообще может вам не подойти.
Полковник в глубине души был уверен, что все будет в порядке, если к этому приложил руку Райс Реддинг. Он восхищался деловой и жизненной хваткой проклятого валлийца, хотя и приходил от нее в негодование.
— А если подойдет?
— Все равно. Проблема заключается в том, что у вас клейменая лошадь.
— Клеймо легко скрыть. Немного засохшей глины, и ничего видно не будет.
Райс сопротивлялся. Он привык действовать в одиночку. Он не любил нести ответственность за кого-то еще. Вес был помехой. Кроме того, если ему придется покинуть Техас, вся ответственность ляжет на Весли Карра.
— Вы собирались обратиться к капитану военного гарнизона.
Карр кивнул. Он едва не позабыл о своем намерении из-за Сюзанны, но это дело должно быть сделано.
— Поезжайте, поговорите с ним, — предложил Райс. — Заодно привыкните к протезу, а уж потом…
— Вы подождете меня сегодня?
— Нет!
— Реддинг!
— Это мое личное дело, — Райс отвечал грубо. Упрашивать его было бесполезно.
— Не думаете ли вы, что это в равной степени касается и лично меня?
— Не знаю, хватит ли у вас выдержки вынести все это.
— После четырех лет войны?
— В том-то и дело. Там была война.
— Это тоже. Мартины переступили черту.