Но главное, Эдвард тоже ненавидел клан Сазерлендов. В глазах отца он был естественным союзником Ганнов против них. Хотя Эдвард Синклер незнатного происхождения, сейчас он стал вождем могущественного клана, известного своими подвигами. Вернее, мысленно поправила отца Марсали, жестокостью и подлостью. Но и этого отец все равно не услышал бы. Его главным врагом был маркиз Бринэйр.
Джинни погладила девушку по плечу. Марсали почувствовала, что рука ее верной подруги дрожит.
Марсали оглянулась и посмотрела ей в лицо. Когда Джинни было всего двадцать лет, она потеряла мужа и ребенка и стала кормилицей Марсали. С тех пор они не расставались. Сейчас Джинни сорок, в ее золотистых волосах появились седые пряди. Но впервые за все эти годы Марсали увидела слезы в ее глазах, и это потрясло девушку.
— Отец считает, что Эдвард будет мне прекрасным мужем, — прошептала она.
— Но моя детка так не считает, — ответила Джинни. — Ты все еще думаешь о Патрике?
Марсали вздохнула.
— Как я могу не думать о нем? Я много лет ждала того дня, когда назову его своим мужем.
— Но ведь ты давно не видела его. Может быть, он переменился?
— Патрик? — Голос девушки стал нежным. — Никогда. Его достоинства — как золото, а золото не меняется от времени.
Покачав головой, она тихо прибавила:
— Но я не вижу никаких достоинств у Эдварда.
Джинни задумчиво начала:
— Если бы не твоя сестра…
— Я бы убежала к Патрику, — не задумываясь продолжила Марсали. — Я знаю, что он жив. Сердце подсказало бы мне, если…
— Но его отец тебя не примет, — напомнила ей Джинни.
— Тогда мы бы уехали куда-нибудь. На юг, поближе к границе, — с тоской сказала девушка. Она не знала даже, хотел ли еще Патрик на ней жениться, не говоря уже о том, что тогда ему пришлось бы пойти против своего клана.
— Это правда? — спросила Джинни, почему-то оживившись.
— Правда, но я не могу позволить, чтобы из-за меня пострадала Сесили.
Марсали замолчала, глядя в грустные глаза своей верной служанки. Наконец положила руку ей на плечо и промолвила:
— Я сказала Эдварду, что хочу взять тебя с собой.
— И он согласился?
— Ему ничего не оставалось, — ответила Марсали, вспоминая свой спор с женихом. Эдвард не хотел, чтобы она брала свою служанку, говорил, что в Хэйфорде достаточно слуг, и, хотя в конце концов неохотно согласился, Марсали боялась, что после свадьбы он забудет о своем обещании.
Она закрыла глаза и попросила господа, чтобы он дал ей силы выдержать то, что ей предстояло в этот день. Но при мысли о первой брачной ночи мужество оставило ее: она стиснула зубы и, задрожав, обхватила себя руками.