Мэри молчала. Потом поднесла ко рту руку и выплюнула в нее картофельную жвачку.
После чего принялась кормить ребенка. Ел он жадно, дергаясь всем телом.
— Оно меня не любит… — Нора махнула бутылкой в его сторону. — Оно таких вещей и не ведает. — Она заткнула бутылку пробкой. — Ему дай да подай, а от него никакой благодарности.
Мэри вытерла руки о юбку и, подхватив ребенка на руки, прижалась к нему щекой.
— А родной сынок Джоанны… — Нора глубоко вздохнула. — Даже во сне его видеть — и то утешение. Дар Божий. Единственное, что мне осталось! — Она кинула взгляд на девочку и увидела, что оба они, Мэри и мальчик, глядят на нее. Подменыш притих и скользит глазами по ее лицу. — Знаешь, Мэри, во сне мне он похожим на Мартина кажется.
Мэри покосилась на бутылку с потинем в руках у Норы и стала расчесывать волосы эльфеныша. Он моргал, стоило ей потянуть чуть посильнее.
Нору передернуло.
— Сегодня вечером, — сказала она, вытянув пробку и быстро сделав еще один глоток. — Как смеркнется, так его и вынесем.
К бохану Нэнс они подошли под вечер: из куля тряпок, что Мэри несла на боку, болтались мертвенно-белые ноги и били девушку по тощему бедру. Всю дорогу в небе клубились грозовые тучи, но, когда долина осталась позади, горизонт очистился и проглянуло заходящее солнце. В его лучах грязные лужи на полях вспыхнули золотом. Мэри поглядела на Нору. Та тоже заметила эти внезапные проблески света. Добрый знак. Они улыбнулись друг другу, и Мэри подумала, что выпивка успокоила вдову. Девушка заметила, что перед уходом Нора прихватила и бутылку, упрятав ее под шаль.
Нэнс сидела на табуретке в дверном проеме и курила вечернюю трубку. Дождавшись, пока женщины ступят на ее двор, она встала и поздоровалась:
— Спаси Господи и Матерь Божья!
— Знала небось, что придем. — Говорила Нора невнятно.
— Твоя Мэри Клиффорд сказала мне, что перемены нет, вот я и поняла: не сегодня завтра пожалуете.
— Никаких в нем перемен. — Нора забрала Михяла у Мэри, но взялась неловко, да еще и споткнулась и чуть не уронила ребенка. Мэри живо выхватила у нее мальчика и снова пристроила себе на бедро. Тот заскулил.
Нора выпрямилась, вся красная.
— Вот глянь-ка! — Она показала на ноги мальчика, безжизненно свесившиеся, с вывернутыми вовнутрь большими пальцами. — Видишь, Нэнс? Силы в них нет вовсе!
— М-м-м… — Нэнс с прищуром взглянула на Нору, затянулась трубкой и выдохнула дым прямо в лицо мальчику. Воздух пронзили вопли ребенка. — Лучше уже войдите, раз так случилось.
Едва войдя, Нэнс притянула к себе девочку за плечо:
— Она что, выпила?